Дверь в Зазеркалье. Книга 1

Лёха в то время ездил на задрипанной шестёрке, которая ему была явно мала и доставляла больше проблем, чем реальной пользы. Воспользовавшись тем, что у друга был юбилей – тот собирался бурно отметить свой сорок первый день рождения – Сергей сделал ему подарок, от которого тот не смог отказаться. Такую роскошь, как черный лендкрузер, от народа не скроешь, и долго ещё потом на разных уровнях Лёхе приходилось объяснять, откуда эти явно коррупционные дровишки, но эту часть проблемы легко решал друг Переверзев со своими раскрученными фирмами.

– Привет, – бросил Сергей, ставя чемодан на заднее сидение.

– Привет, – ответил Орлов, – садись впереди, здесь теплее.

Переверзев сел рядом, мягко заурчал мощный двигатель, и машина медленно тронулась с места. Секунды, и её красные задние огни растаяли во влажной темноте ночи.

Какое-то время они ехали молча. Тишину нарушил Орлов:

– Есть какие-то новости, брат?

– Да, звонили. Всё как ты говорил: молчание или девочка умрёт, о чём ты будешь узнавать долго и тяжело… Кстати, они знают о тебе. Ты прав был в отношении того, что информация у них поставлена неплохо. Кто-то знает, что ты вернулся из Узбекистана?

– Нет, я уверен, что никто не знает. Во-первых, я вернулся на неделю раньше и никому об этом не говорил. Захотелось вдруг, понимаешь, побыть с Викой вдвоём: старею, наверное. Во-вторых, прямо из аэропорта я поехал к вам, где всё и узнал. Звонил только своим и всех предупредил, что меня пока нет в Городе. Так что обо мне никто ничего не знает, я в этом уверен.

Помолчав, он добавил:

– Кстати, Людмиле тоже звонили. Звонок был короткий, обращались, как к полной дуре. Еле привёл в чувство. Накачал её снотворным, сейчас спит. Андрюха при ней. Он знает только то, что маме плохо и ничего более. Как долго это будет продолжаться, трудно сказать. Зная Милкины нервы, думаю, что недолго. Андрею, скорее всего, придётся всё рассказать. На него ляжет непростая задача быть рядом с ней, тут уж ничего не скроешь.

– Да пожалуй, в своё время… Скажи, а голос звонившего был грубый, чуть хрипловатый?

– Да, такой нагловатый голосок.

Какое-то время в салоне висело тягостное молчание, нарушаемое лишь шелестом шин по асфальту. Переверзев вдруг спросил:

– А почему ты решил, что он обращался с Людмилой, как с дурой?

– Да, по тону было слышно, по манере говорить. Это чувствуется. Называл её только на «ты» и не иначе, как «кукла»…

– «Кукла», говоришь… Мне он тоже её так называл. Интересно, почему? Она ж не такая…

– Да, какая разница. Специально давят на психику, чтобы подавить волю к сопротивлению. Психологи, мать их… Поубивал бы уродов. Раньше бы им вышку впаяли, а теперь за мои бабки налогоплательщика я же их буду пожизненно кормить. А кто детей вернёт родителям? Кто склеит разбитые жизни? Скажи, кто? Твари, у меня они до суда не доживут…

– Да, ты прав, до суда они не доживут. Только их вначале достать нужно.

– Достанем, Серёга, нутром чувствую, достанем. Лишь бы с Машенькой всё обошлось.

В салоне снова повисло молчание. Каждый думал о чем– то своём. Затем Орлов произнёс:

– Кстати, куда едем? Может ко мне?

– Нет. Кто знает, нет ли наблюдения за твоей квартирой. Поедем к гаражам, к тем, что возле рынка.

– Хорошо, это гостиница?

– Увидишь, там и поговорим.

У Переверзевых было три машины: шестая мазда Ирины, его мерседес, и мерседесовский же вэн. Дом, в котором они жили, имел подземный гараж, где за ними были закреплены два места. Когда же по настоянию Ирины был куплен семейный автомобиль, которым пользовались редко, в основном для выезда на дачу, возникла проблема его стоянки. Сергей начал искать подходящий гараж и вскоре нашёл интересный вариант, который заинтересовал Переверзева, прежде всего, своей непомерной для такого класса недвижимости ценой.

Продавец встретил Сергея у ворот гаражного комплекса, который носил почему-то название «Пилот» и располагался очень удобно, практически в центре города. Мужчина, скорее всего, приходился ему ровесником и имел облик типичного украинского фермера: добротно одетый, крупный, с висячими черными как смоль усами и коротко остриженной с проседью головой, умным хитроватым взглядом. Он крепко пожал протянутую ему руку, оценил силу ответного рукопожатия и, улыбаясь, сказал на том суржике, который так нравился Сергею:

– Здоров будь, ты гараж будэшь куплять?

– Я, – поддаваясь его весёлому настроению, ответил Сергей, – ты что-ли его продаёшь?

– Я продаю. Срочно потрибни гроши, еду я к дочке на пеэмже аж у Швэцию. Буду помогать по месту ставыть дитэй и внуков на ногы.

– Ого, далече… И не страшно из родной и привычной нэньки?

– Та не, я ж з рукамы, робыты можу, трохы грошей маю, буду прывчаты швэдив до украинськой кухни. Вона им до вподобы, я знаю. Куплю маленькый ресторанчик, я вже знаю дэ и за скилькы. Все будэ путём.

Он по-приятельски, словно давнему знакомому, крепко хлопнул по плечу Переверзева:

– Як зваты?

– Сергей.