Дверь в Зазеркалье. Книга 1

К последнему этапу мы приходим, что называется, на резервном дыхании. Наградой нам служит небольшой прибор в углублении под старым раскидистым дубом. Я включаю тумблер и веду кольцевой антенной по сторонам. Звук зуммера наиболее отчетливо слышен по азимуту в 140 градусов. Мы замечаем ориентир в том направлении и начинаем движение. Я вижу, как подустали мои ребята, но не спешу объявить привал: он нам ещё понадобится впереди. А пока волю в кулак и вперёд.

Мы довольно далеко углубились в незнакомую часть леса. Лично мне не приходилось бывать здесь раньше, да и членам моей команды, я полагаю, тоже. Тропинок, пригодных для передвижения, практически нет. Приходится постоянно петлять, отклоняясь то в одну, то в другую сторону от предполагаемого короткого маршрута. Папоротник, кустарники и заросли колючей ежевики мешают идти, цепляются за ноги, но мы упорно движемся куда-то на юго-восток. Звук зуммера становится всё более и более отчётливым. Кажется, ещё чуть-чуть и мы выйдем к норе, где прячется наша лиса.

Неожиданно мы попадаем на старую короткую просеку, заросшую какой-то высокой травой с желтыми цветочками на верхушках веточек. Она залита солнцем, в застывшем воздухе явственно ощущается запах пыльцы и прелой прошлогодней листвы. Посередине просеки виднеется едва приметное в траве какое-то полуразрушенное сооружение из брёвен.

– Смотрите, пацаны, – хрипловато замечает Ваня, – это же, наверняка, блиндаж.

– Может, чуть передохнём? – робко предлагает Ветка.

– Давайте, – соглашаюсь я, – отдыхаем семь минут. Легли и подняли ноги, пусть кровь отхлынет.

Все молча валятся на траву. Не удивительно, мы в пути уже почти два часа. Минут через пять подаёт голос Макар:

– Чё, так и не посмотрим, что там в блиндаже? А вдруг там что-то осталось с войны.

– Нет, – останавливаю его я, – запомним это место, никуда он от нас не денется, а сейчас нужно бежать дальше. Всё, ещё немного и погнали, пацаны.

– И пацанки? – вяло шутит Ветка.

– Само собой, и пацанки тоже.

Лёжа на спине, я смотрю на кроны гротескно высоких сосен. Внезапно мои пальцы нащупывают в песке рядом со мной какой-то твёрдый предмет. Я раскапываю его и вижу, что в руках у меня огромный, хорошо сохранившийся патрон для противотанкового ружья. В наших местах при форсировании Донца шли большие бои, и мы с пацанами уже не раз находили такие гильзы, но в сборе с пулей я вижу его впервые. Просто удивительно, как он мог сохраниться после войны и дойти до наших дней в таком идеальном состоянии. Я поднимаю в руке гладкий латунный цилиндр, заканчивающийся остриём пули, и приглашаю полюбоваться:

– Пацаны, смотрите, что я нашёл.

Все по очереди трогают блестящий патрон, вяло восхищаются тем, как мне повезло. Я прячу его в карман и поднимаюсь: пора двигаться дальше.

С сожалением бросив прощальный взгляд на таинственное сооружение, безмолвный памятник грохотавшей когда-то здесь войне, которую никому из нас не довелось пережить, мы цепочкой среди густой травы двигаемся дальше.

Минут через тридцать, уже основательно уставшие, мы оказываемся на краю длинной узкой поляны. В отличие от просеки с блиндажом, которая осталась далеко позади, пространство перед нами покрыто ровным ковром невысокой травы. На дальнем, более высоком по отношению к нам краю поляны виднеются остатки полуосыпавшегося неглубокого рва с оплывшим за долгие годы бруствером перед ним. Зуммер нашей лисы слышен так отчётливо, что, кажется, протяни руку, и ты возьмёшь её, родимую, живьём.

– По-моему, это окопы, – роняет Иван, задумчиво жуя травинку, – пусть меня казнят, но здесь когда-то воевали.

– Да похоже на то, – поддерживает его Макар, – ну, что, последний рывок, пацаны и пацанка, и путёвки у нас в кармане.

С этими словами он делает шаг на поляну.

– Погоди, – останавливаю его я, лихорадочно роясь в памяти, – мы не пойдём через поляну. Идите за мной.

– Саня, ты чё, это же хрен знает, куда обходить придётся по этому бурелому. Давай вперёд и мы у цели, послушай, как звенит.

– Макар, скажи-ка, а кто у нас капитан?

– Ну, ты, конечно, только, знаешь, мы ж не железные… Посмотри, Ветка уже едва ноги передвигает…

– Пацаны, – довольно жёстко прерываю я его, – припомните, меня когда-нибудь подводила интуиция?

Все задумались, потом Ветка, тяжело вздохнув, произносит:

– Нет, лично я такого не помню. Вот что, ребята, давайте послушаем нашего капитан и сделаем так, как он предлагает. Лично я иду за ним.

Она двигается в мою сторону, за ней со своим обычным непроницаемым выражением лица подтягивается Иван. Макар хмуро смотрит в нашу сторону но, будучи человеком общественным и моим другом, не упирается.

– Я всегда знал, женщина, что ты не сможешь устоять перед его обаянием, – ворчит он.

– А под зад хочешь? – интересуется Ветка и почему-то краснеет.

– О чём ты, девушка? – Макар поднимает руки, – это была шутка, я сдаюсь.

– И правильно делаешь, пацан.