Двери

Подхватив свою шубку и полотенце, Анджелика пулей вылетела в коридор и захлопнула за собою дверь. Впопыхах напяливая на себя пушистое одеяние, и не попадая в правый рукав, она старалась восстановить сбившееся дыхание и невольно прислушивалась. Может быть, у неё разыгралось воображение, но ей тут же послышался за дверью шорох и звук шагов. Взвизгнув от ужаса, в наполовину одетой шубке, бедняжка опрометью бросилась по коридору и с размаху влетела в первую попавшуюся дверь, даже не заметив на ней надпись —

«СТОЛЕТИЕ».

Глава 3 Столетие

Анджелика с размаху влетела в темноту и тут же обо что-то споткнулась. Она не упала, но сделала замысловатый скачок, словно балерина в бешеном танце, взмахнула полотенцем и благополучно встала на комод. (Комод?!! Какой комод?) Высокий резной деревянный комод, уставленный разными безделушками, среди которых были: старинные часы, семейство мраморных слоников, какие-то бронзовые собачки, подсвечники со свечами и она — изящная фарфоровая статуэтка, обнажённая нимфа в шубке, надетой на одно плечо, и с развевающимся полотенцем в руке.

Где-то мелодично и нежно пропело множество голосов: «Столетие! Столетие! Столетие!» Этот хор становился всё тише и тише, пока не перешёл в шепот: «Столетие! Столетие!», и голоса умолкли совсем.

«СТОЛЕТИЕ!» — грохнули часы над самым ухом, но Анджелика не подпрыгнула и не испугалась. Она внимательно осматривала комнату, где стоял комод. Хотя сказать, что это полноценный осмотр было нельзя. Двигаться она не могла, не могла также вертеть головой и даже глаза оставались неподвижными. Комод был приставлен к дальней стене, статуэтка стояла на нём как бы боком, и потому на окружающий мир приходилось смотреть только краем правого глаза. Но на смежной стене, неподалёку висело зеркало в богато украшенной раме и благодаря нему можно было оценить обстановку с большим успехом.

Несомненно, это была спальня. Красиво отделанная и обставленная, но какая-то старомодная, вычурная, хотя явно очень богатая. Странно, но девушка совершенно не чувствовала ни страха, ни удивления. Всё было хорошо, всё было правильно, ей ничего не угрожало. Здорово было стоять на комоде и быть украшением этой замечательной спальни. Где-то глубоко — глубоко, правда, крутились неясные мысли: (Я — фарфоровая статуэтка, значит, и мысли, и чувства, и желания у меня теперь тоже фарфоровые.)

В комнату вошли двое — мужчина и женщина. Оба были молоды и очень красивы, хотя их вид показался Анджелике, каким-то странным. И дело было не в одежде (мужчина был в чёрном фраке, лаковых штиблетах и белоснежной манишке, женщина в белом платье с диадемой и фатой на голове — молодожёны), а в их лицах. Эти лица были почему-то очень знакомыми, но какими-то непонятными. Такое чувство, как будто видишь перед собой иностранцев — вроде люди, как люди, а что-то в них не так. И всё же они вызывали симпатию.

Женщина остановилась посреди комнаты и оглядела её горящими от восхищения глазами. На её лице было смешанное выражение счастья и смущения, она явно была в этой спальне в первый раз и чувствовала себя неловко.

— Как здесь хорошо! — Наконец проговорила она и оглянулась на мужа.

Тот стоял довольный, уверенный в себе и, улыбаясь, подкручивал кверху кончики пышных светлых усов.

— Всё для тебя, дорогая! — Ответил он, подошёл к женщине и обнял её.

Но она высвободилась из его объятий и, обернувшись к комоду, с восхищением промолвила:

— Ой, какая прелестная вещица! Это кто? Венера или Галатея? — И она взяла Анджелику в руки.

— Точно не знаю, — отвечал её муж, — возможно, это просто фантазия скульптора, какая-нибудь крылатая Идея с флагом в руке. Я не помню, откуда она взялась, по-моему, её здесь не было раньше. Наверное, чей-нибудь подарок.

— Нет, какие же это крылья? Это больше похоже на какую-то меховую одежду, а это вовсе не флаг, а скорее полотенце. Может быть это купальщица?

— А может просто испуганная нимфа, убегающая от сатира?

Мужчина снова обнял женщину. На сей раз она не отстранилась, но продолжала говорить:

— Кем бы она ни была, она миленькая и мне нравится! Пусть будет нашим талисманом. Спасибо, дорогой!

Она повернулась к мужчине и губы их слились в долгом поцелуе. И тут Анджелика не на шутку испугалась, потому что увидела самый жуткий кошмар всех фарфоровых статуэток — гладкий, твёрдый, паркетный пол! Но женщина протянула руку и сумела поставить статуэтку на место. В это время мужчина подхватил её на руки и понёс к кровати. А потом…