Двери лабиринтов (СИ)

— Тебя что даже призвать нельзя? — Наморщил я лоб в удивлении, развеял я табло, умеющее распознавать всё и вся.

Присев, всё ещё будучи на стороже, над телом ассасина, под которым был окровавленный песок, я кончиком ножа, подцепил платок, и сдёрнул его вниз, смотря на полу человеческое полу непонятно какое лицо монстра, чьи глаза были широко открыты, а взгляд стеклянный и безжизненный.

Вдоволь рассмотрев черты лица словно и не монстра вовсе, я осознал, что меня одолевает странное чувство тяжести, которое словно шло от мёртвых тел ко мне невидимыми глазу нитями.

— Это что ещё за дела? — Встал я с корточек, окидывая взглядом, мёртвые тела поверженных врагов над которыми стояли мои воины, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.

И чем больше я прислушивался к себе, тем больше приходило понимание, что тяжесть, которая шла от поверженных ассасинов ко мне, была ничем иным как знаком, что я могу их призвать под свой контроль.

Однако как это могло быть правдой? Ведь всех своих легионеров я призывал исключительно через экран системы, а сейчас просто стоя рядом с телами, чувствовал, что могу сделать это и без её помощи.

— Восемь тел, — протянул я, смотря на валяющиеся фигуры на песке. — Да у меня на вас всех маны ни хватит. Да и какой у вас уровень я не знаю.

Время шло, а я всё стоял и смотрел на поверженных врагов, под заходящее солнце, уступающее своё право сумеркам.

— Ладно, — хмыкнул я, указав кинжалом в правой руке на убитого воина пустыни. — Проверим. Призыв! — Громко произнёс я.

В ту же секунду, моё тело дёрнулось и словно на секунду стало абсолютно холодным как кусок льда, а все восемь тел закрутились в серо-чёрной дымке, которая начала сочится из их тел, а тела воинов дёрнулись, после чего все восемь ассасинов поднялись в полный рост, склоняя передо мной головы.

Я от удивления слегка приоткрыл рот, и перевёл взгляд на блеклые шкалы жизни и маны над правым глазом, и удивился ещё больше.

Мана не просела ни на одну единицу, что вызвало у меня полное недоумение.

Переведя взгляд вновь на ассасинов, я вызвал распознание своей новой марионетки.

— «Ассасин песчаного города. Легионер. Звание в легионе на текущий момент: солдат»

Я прочитав данные по ассасину, посмотрел поверх уведомления на воина и, прикусив губу, почесал затылок.

— А где уровень и прочее? — Словно спросил я как ассасина, так и себя самого.

От моих дум меня отвлек зуд в области метки лабиринтов, который внезапно появился ни с того не с сего. Я же оттянув край кожаной кирасы, посмотрел на саму метку, на которой одна из чёрточек, стала окрашена в красный цвет, и постепенно, как мне показалось с верхнего края бледнела, приобретая вновь чёрный оттенок.

— Да что тут вообще происходит? — Взвыл я в голос, поднимая глаза в небо.

Я сидел на массивной поваленной колонне, которая выступала из песка на половину, поджав к себе одно колено, на которое положил свою руку, и смотрел на место былой битвы.

Сейчас я находился на былой, как я понял, центральной площади весьма большого поселения, которое было если и не разрушено полностью, то точно прибывало в полном упадке.

Часть построек было поглощено песком, а те их части, что всё ещё были на поверхности, выгладили на половину целыми развалинами, и остовами былых каменных построек.

Всюду на округлой площадке, где произошёл бой, валялись тела ассасинов, которые пытались убить нас, стоило мне и моему отряду войти на территорию заброшенной площади.

В этот раз песчаных убийц было двадцать, но и мой отряд, увеличившийся на восемь, их былых сородичей, уже не являлся малой силой.

Мне даже не пришлось драться в авангарде, дабы приблизить победу. Ведь мои легионеры, даже пребывая в небольшом меньшинстве, смогли и сами справиться с врагом, напавшим на нас из засады.

Да и в отличие от ассасинов песчаного города, мои воины были бессмертны, по крайней мере, пока у меня оставалась мана. От чего их победа была предрешена, как и смерть врагов.

Мне же оставалось только стоять в стороне и стрелять изредка из лука, подбивая самых прытких из песчаных ассасинов.

А ещё до встречи с этой засадой, после того как я покинул место первого боя у колодца, приобретя там восьмерых легионеров. Я внезапно для себя осознал, что с приобретением новых солдат, я словно сам стал слегка сильнее.

И вот сейчас сидя на поваленной колонне, которая по своей форме напоминало подобие обелиска, я чувствовал каждого убитого воина пустыни, которые и должны были опровергнуть или подтвердить мои догадки.

— Призыв. — Произнёс я напряженным голосом, словно желая, чтобы мой голос влетел в мёртвые уши каждого из убитых воинов пустыни.

Как и в прошлый раз, тело изнутри словно замёрзло, а в ночной полутьме, при свете чужих звёзд, все тела обуяло серо-чёрная дымка, после чего все недавно мёртвые ассасины вновь поднимались на ноги. Я же, в это время уловил момент, лёгкого прилива сил, и мимолётный отголосок мощи.

— Значит и в правду не показалось, — хмыкнул я, спрыгивая с колонны в песок. — Чем вас больше, тем сильнее становлюсь и я. Но как такое может быть? Пока не ясно.