Двери открываются

Створки скрежетали так, словно Уля была не в новеньком офисном здании, а в своем старом, тридцатилетнем доме. Может, вот это ей как раз и снилось? Сон внутри сна, как в том, другом фильме с дикими трюками, где, чтобы проснуться, иногда нужно было обуздать гравитацию? Судя по всему, совсем не ее случай. Хотя… тогда ведь понятно, почему щипок ни к чему не привел? По спине пробежал холодок: Уля представила себя с кучей трубок вокруг, то ли в коме, то ли в самом глубоком в мире сне, в который ее отправили недруги. Но разве у Ули были такие?

Тем временем в лифт зашла женщина, подождала, пока створки за ней плотно закроются, повернулась к панели и нажала на одну из кнопок. Уля даже не успела увидеть, на какую именно: слишком старательно сдерживала порыв ткнуть незнакомку в плечо. Просто чтобы удостовериться, что та настоящая. Из плоти и крови. Хотя сквозь офисный костюм-тройку это ведь довольно сложно определить? С тем же успехом под одеждой могут скрываться металл, пружины и процессоры. И Уля этого ни за что не поймет.

Она буравила взглядом затылок попутчицы – как еще назвать того, с кем едешь в офисном лифте? Пальцы сжали кружку с такой силой, что любая другая давно бы раскололась. Но эта была особенной – подарок на день-не-рождения, почти дружеская шутка, купленная в сквере с какого-то лотка под бюстом Лермонтова и потому почти неуничтожимая.

Ее друзья частенько называли так случайные подарки – подарки на дни-не-рожденья. Когда-то их было много – и друзей, и подарков, – и все это осталось в залитом солнцем прошлом, из которого память вымарала все плохое, подсветив все хорошее. Тот день отпечатался в голове идеальной осенней открыткой: теплый конец сентября, багрово-желтый пожар листьев, ласковый ветер в волосах… Они забрели на ярмарку, разложившуюся в сквере, просто так, между делом. Бродили среди лотков, примеряли вязаные шарфы, умилялись плюшевым поделкам… Белая кружка сразу привлекла Улино внимание: она стояла в дальних рядах, задвинутая всеми остальными – веселыми, яркими, странными. В белой кружке не было ничего особенного – кроме, конечно, того, что ее сделали руками и второй такой не найдешь и во всем свете. Уля выбрала ее, потому что хотела верить в новые начала. Белая кружка, чистый лист.

Незнакомка была высокой. То есть печальная реальность была такова, что большинство людей возвышалось над Улей, но эта была в самом деле высокой. Уля смотрела на нее снизу вверх и чувствовала себя как за каменной стеной. Что для ситуации, в которой она оказалась, было довольно странным. Даже без всякого летящего прямо в ад лифта. Или куда он там летел. То есть спускался.

Женщина поводила широкими плечами, словно нелепый фиолетово-зеленый пиджак ей жал. Потом почесала локоть, и Уля заметила на ткани кожаные заплатки с таким же узором, как на костюме. Интересно, если достаточно долго смотреть на эти завихрения, то свалишься в обморок? Услышишь щелчок гипнотизера и вдруг начнешь считать себя кроликом? Хотя кому вообще в голову взбредет гипнотизировать людей таким образом? И что… что, если это тоже часть сна? Приманка, чтобы разговорить Улю и выведать все ее секреты? Но кто и что хочет о ней узнать? Ох, может, за всем стоят те недобросовестные строители? О статье про которых она даже и подумать не могла?

Уля одернула себя – ну что за глупости! Сны внутри сна второго уровня и вот это вот все… Лучше сосредоточиться на том, что Уля могла сделать, а не хвататься за чужую придумку, объясняя все с ее помощью. К тому же, если Уля в самом деле стала жертвой ныряльщиков по снам, то профессионализмом тут и не пахнет. Она заметила, что что-то не так. Поняла, что лифт не желает останавливаться. А ведь это было главной задачей команды: не дать цели понять, что она находится во сне.

Может, ее новую соседку прислали, чтобы успокоить Улю? Но та даже не попыталась с ней заговорить. Ха. Даже не попыталась?

Уля переступила с ноги на ногу. Сделала шажок влево. А потом еще один, поближе к панели. Чуть вытянула вперед руку.

Незнакомка не повернулась. Даже, кажется, взгляда не скосила. Уля пошевелила пальцами и вытянула руку еще сильнее. Подумала помахать ей, но женщина вдруг разочарованно вздохнула и чуть приподняла плечи.

– Все так ужасно, да?

Уля, которая все еще не до конца верила, что двери лифта открылись, а она даже не попыталась выйти, вздрогнула. В воздухе повисло напряжение. У Ули вспотели ладони, и она поспешно вытерла одну из них о юбку, а потом переложила в нее кружку и вытерла вторую руку.

– Ох, значит, все действительно настолько плохо. – Плечи женщины поднялись еще выше, и Уля чуть не фыркнула: незнакомка пыталась съежиться, и с ее ростом это было в какой-то степени впечатляюще. – Я так и думала. Так и думала.

Она тряхнула головой, и пара черных с проседью кудрей выбилась из прически.

– Я могла бы догадаться, что все испорчу! – К ужасу Ули, плечи незнакомки затряслись, словно от беззвучных рыданий.