Двери открываются

Но не в ее. Улю оттолкнули в сторону так быстро, что она не успела даже моргнуть. Боль разлилась от плеча и дальше, повсюду, куда смогла дотянуться. Уля с трудом выдохнула – ощущение походило на то, что она испытала, упав с дерева и ударившись солнечным сплетением. Однажды давным-давно, когда играла во дворе во что-то выдуманное и далекое от вечно разрытой ямы с трубами, стекла под окнами и холодных, как склепы, подъездов.

– Не вставай! – прохрипел Рахи, и Уля, которая успела приподнять голову, тут же ее опустила.

В ушах звенело. Или нет?

Уля сфокусировала взгляд на прорехе, которая медленно открывалась, словно глаз проснувшегося гиганта. Над их головами просвистела еще одна стрела и ударилась в стену, раскрошив дешевую побелку. «Вот тебе и современный офисный центр», – подумала Уля и попыталась поймать взгляд Рахи.

Он лежал на спине – грудная клетка быстро поднималась и опускалась. Кусок дерева, торчащий где-то в опасной близости от его шеи, был красным.

Нет. Уля прищурилась. Краснота тут же сузилась до начерченных на стреле кругов. С таким цветом это должна быть довольно опасная стрела. И вроде бы знакомая… Где она могла видеть такую? В книжке? На фотографии? Воспоминание пронзило ее, словно та же стрела: в краеведческом музее была выставка, посвященная местным курганам. Древний народ, который жил здесь когда-то. Боевая принцесса с топором наперевес, которая вела их к победе[2]. И море красного – на одежде, на оружии, на руках…

– Вот ведь… – пробормотал Рахи, и Улю словно током шарахнуло. Она и не заметила, что оцепенела. Застряла в мгновении. Как будто ей и без того не хватало временных ловушек.

Рахи обхватил древко поближе к телу и дернул вверх. Уля что-то закричала, но сама не поняла что. Наверное, что не стоит вот так сразу выдергивать из раны стрелу. Что она уверена: так делать нельзя. Или это касается только ножей?

Рахи моргнул, повел головой, а потом приподнялся на локте. Его темная поношенная кофта быстро становилась еще темнее.

– Давай к двери, быстрей! – выплюнул он и замахал в сторону болота.

Уля неуверенно перевела взгляд на продолжающую расширяться прореху, но Рахи умудрился добраться до нее и подтолкнул ее лодочку.

– Вперед! С этой штукой мы уже ничего не сможем сделать! Потом!

Рахи рывком поднял Улю – и откуда столько сил? – и они поспешили к двери.

Расстояние в двадцать шагов показалось Уле марафоном. Она постоянно на чем-то поскальзывалась, но старалась не оглядываться и не опускать взгляда, чтобы не узнать на чем. Рахи зажимал рукой правое плечо, его постоянно заносило. Уля хватала его за рукав и возвращала на курс.

Они врезались в дверь одновременно: пальцы Ули скользнули по ручке, повернули, дернули…

– На себя… на себя… черт…

Рахи ее, кажется, не слышал: пришлось слегка оттолкнуть его в сторону от двери, чтобы открыть створку. Рахи приложился спиной к стене и сполз чуть левее, словно не мог стоять прямо. На побелке за ним осталась бордовая линия, почти сестра тех, что алели на стреле. Уля чертыхнулась еще раз и распахнула дверь.

Болото дыхнуло на нее запахом ржавчины, незнакомых трав и отчаяния. Она сделала шаг на пробу. В едва успевших высохнуть лодочках захлюпала вода.

Свист стрел затих, но Уля не спешила оглядываться. В ушах ее билась кровь. Она снова потянула Рахи за рукав. Тот открыл глаза – когда успел закрыть и почему, почему даже сейчас улыбался? – и почти перекинул себя через край дверного косяка.

За спиной раздался рев, который мог бы посоперничать с рыком доисторического крокодила, а потом Уля захлопнула за собой дверь.

Сердце, кажется, решило победить в стометровке и разогналось так, что у нее потемнело в глазах. Хотя нет, погодите. Это была болотная темнота. Полоски света в ее офисе казались такими далекими, что походили то ли на привидения, то ли на выдуманный рассвет. Странно, но здесь уже не было слышно рева, а ведь от прорехи их отделяла всего одна довольно хлипкая дверь. Но Уля не стала проверять, в чем дело. Спасибо большое, она лучше спросит у местного эксперта.

Рахи! Уля мотнула головой в одну сторону, потом в другую. Куда он делся? Был ведь прямо перед ней! И совсем не походил на того, кто может прыгать по кочкам быстрее какого-нибудь там кролика. Или кто вообще живет в болотах?

Перед глазами Ули замелькали ржавые джинсы, потерянные кроссовки и укоризненные взгляды. Она пошла вперед и тут же провалилась в грязную воду по щиколотку.

– Рахи? – позвала она, вытянув руки, чтобы сохранить равновесие. – Рахи, ты зде…

Из темноты на нее зашипели. Уля повернулась на звук и увидела его: Рахи сидел на огромной кочке, похожей на островок, и смотрел куда-то в сторону далеких окон. Спокойный. Даже за плечо не держался.

– Рахи, как…

На нее снова зашикали, а потом Рахи махнул рукой – правой, которая совсем недавно плетью висела вдоль тела, – и жестом показал: мол, присядь. Уля послушалась – нужно было хотя бы проверить, что с его плечом. Она потянулась к потемневшей от крови кофте, но Рахи ее перехватил.

– Уже всё. Прелесть временных аномалий, – прошептал он.