Двери в полночь

Вел поправила очки пухлым пальцем:

— Эзотерика тут ни при чем…

— …зоология?

— …тоже ни при чем. Чирик, — она глянула на меня из-под бровей, — никто не помешает тебе найти хорошего мужчину и родить от него хороших нормальных людей! Детей то есть…

— Да нет, — я прикусила губу, — именно что «людей». Родить от него хороших нормальных людей. И объяснять им потом, почему мама не стареет? И мужу заодно вешать лапшу на уши на тему, где жена пропадает ночами? Так?

Взгляд Вел был полон сочувствия.

— Чего тебя вечно на душетрепательные темы пробирает на работе, а? — тихо спросила она, вытаскивая сигареты и закуривая вторую.

— Не знаю, — я горько усмехнулась и, зажав зубами фильтр, поднесла огонек к кончику своего «Парламента», — наверное, я просто истеричный подросток.

Вдалеке появилась массивная фигура Михалыча. После того случая Внизу, когда он чуть не набросился на меня за «святотатство», да и вообще после того, как оказалось, что Доминик усиленно промывал медведю мозг, оборотень стал каким-то стеснительным, как будто постоянно чувствовал себя неловко, а рядом со мной и вовсе каменел. Когда перед тобой неловко топчется «шкаф» примерно два на два метра, с трудом выдавливая из себя попытки завязать разговор, — это как-то странно. К тому же его вины в этом не было, иначе Шеф не подпустил бы его к дальнейшим дежурствам. Однако Михалыч все равно чувствовал свою вину.

Мы попытались о чем-то поговорить, но беседа не клеилась, и вскоре он отошел в сторону, чтобы не мешать нам с Вел.

— Тяжелый случай, — я покачала головой, — мне его даже жаль.

— Мне его тоже жаль было, — Вел попыталась размотать наушники, запутала их еще больше и тихо выругалась, — когда на него Оскар орал.

Я чуть не выронила сигарету изо рта.

— Оскар что?

— Орал. После нападения на тебя. А потом пришел АлеДми, — Вел сделала эффектную паузу, подняв на меня взгляд, — и вот тут мне стало еще жальче. Он не кричал, но я думала, наш медведь сознание потеряет.

Я пару раз моргнула, переваривая полученную информацию.

— А ты-то это все откуда знаешь?

Эмпат ухмыльнулась озорной улыбкой:

— У меня везде глаза и уши.

Прошло уже, наверное, минут двадцать, и заходить было самое время. Я уже почти начала нервничать, когда от черного хода Института наконец отделились три фигуры. Одна из них, поджарая и невысокая, определенно принадлежала Черту. Вторая, по-видимому, была Катариной. А вот кто был третий? Кто-то немного выше ее, судя по всему, мужчина. Пару секунд он постоял рядом, а потом вернулся в Институт. И он стоял не просто рядом, а настолько близко, что любой вампир давно свернул бы ему шею за вторжение в личное пространство.

— Кто это там? — Я кивнула Вел, но прежде, чем она успела ответить, к нам подбежал Черт, потирая замерзшие руки. За пару шагов от него показалась Катарина.

— Ну что, — капитан оглядел присутствующих и ободряюще улыбнулся, — вперед!

Прошло уже очень много времени с тех пор, как я впервые спускалась в Нижний Город. Со мной был Шеф, и я познакомилась с группой, еще не зная, что буду в ней работать. Я не верила в то, что происходит, и идея впрыгнуть в Александрийский столб казалась мне на удивление абсурдной.

Сейчас я с ощущением легкого возбуждения ждала, когда настанет мой черед. Наверное, то же чувствует гонщик, пролежавший несколько месяцев в больнице и получивший наконец право снова сесть за руль. Тело напряглось, каждая мышца была готова рвануться вперед, в ладонях зудело.

Как и всегда, я прыгала предпоследней, как самая слабая. И волновалась. Глупо — за время работы на Институт я проделывала это множество раз. Но все равно сейчас, после такого перерыва, мне было не по себе — вдруг не получится? Вдруг я разучилась?

Вел подмигнула мне и шагнула в гранит. Выждав пару минут, я оглянулась на Михалыча — тот кивнул, давая разрешение двигаться дальше.

Я перепрыгнула желтое заграждение — когда-то такое движение было мне не по силам. Несколько ступеней вверх. Я почти чувствовала холод, исходящий от массива гранита. Сознание как будто расслоилось: с одной стороны, я знала, что там, в десяти сантиметрах от меня, недвижимая глыба и максимум, что я смогу сделать прыжком вперед, — расшибить себе лоб. С другой — я так же твердо знала, что там впереди каким-то неведомым образом оказался проход Вниз, через Сердце Города в другой мир, в другой Город, сотканный из наших эмоций и ощущений.

Ветер наполнился запахами дождя и сырости. Сразу несколько капель упали мне на голову. Еще секунда — и Михалыч поймет, что со мной что-то не так. Окликнет. Отведет в сторону. Хорошо, если проведет сам, а скорее всего — отправит к Шефу, а тот оставит на дежурстве Наверху. Я, конечно, люблю и Сатурна, и Сатрикс, но моя работа внизу…

Закрыв глаза, я вспомнила Нижний Город. Как глухой тоской по дому отдавался он в моем сердце каждый раз, как я спускалась. Как его неведомые запахи вскружили голову. Как звали к себе его пустые здания, из которых невозможно найти выхода…

Я шагнула вперед — и мир вокруг взорвался.