Читаем Двери восприятия. Рай и Ад. Вечная философия. Возвращение в дивный новый мир полностью

Эти страхи и неприятие нельзя назвать необоснованными. Излишне критическое и въедливое отношение простого народа к тому, что говорят пастыри и начальники, может подорвать основы существующего миропорядка. В его нынешней форме социальный порядок во имя его устойчивого и длительного существования зависит от принятия – без особых рассуждений и неудобных вопросов – пропаганды, проводимой властью, и пропаганды вековых традиций. Проблема, однако, заключается в необходимости поиска пресловутой золотой середины. Индивиды должны быть достаточно внушаемыми для того, чтобы иметь возможность и хотеть поддерживать существующий порядок, но не настолько внушаемыми, чтобы пасть беспомощными жертвами заклинаний любого профессионального манипулятора сознанием. Точно так же люди должны быть достаточно образованными в области анализа пропаганды для того, чтобы не поверить в откровенный вздор, но и достаточно доверчивыми для того, чтобы не отвергать не всегда рациональные излияния поборников сохранения традиций. Вероятно, золотой середины между полной внушаемостью и тотальным скептицизмом никогда не удастся достичь с помощью одного только анализа пропаганды. Такой чисто негативный подход к проблеме необходимо дополнить чем-то более позитивным – провозглашением набора общепринятых ценностей, основанных на солидном фундаменте фактов. Это прежде всего ценность индивидуальной свободы, основанная на фактах человеческого многообразия и генетической уникальности; ценность сострадания и милосердия, основанная на давно знакомом факте, недавно заново открытом психиатрами, – независимо от ментального и физического разнообразия любовь необходима любому человеческому существу так же, как пища и кров; и наконец, это ценность интеллекта, без которой любовь бессильна, а свобода недостижима. Такой набор ценностей предоставит нам критерий, согласно которому появится возможность судить о пропаганде. Пропаганду, основанную на вздоре и безнравственности, можно будет отмести сразу. Иррациональную пропаганду, совместимую с любовью и свободой и не выступающую против интеллектуального анализа, можно принять – только временно и с осторожностью.

Глава 12

Что можно сделать?

Нас можно научить быть свободными, причем научить гораздо лучше, чем мы обучены сейчас. Однако свобода, как я попытался показать, находится под угрозой сразу с нескольких направлений, и эти угрозы принимают разнообразные формы – демографические, социальные, политические, психологические. Наша болезнь вызвана многими усиливающими друг друга причинами, и ее не удастся вылечить без применения усиливающих друг друга лекарств. Пытаясь разрешить сложную человеческую ситуацию, мы будем вынуждены учитывать немало важных факторов, а не какой-либо один из них. Здесь стоит принять во внимание, без преувеличения, практически все, но и этого, скорее всего, окажется недостаточно. Свобода под угрозой, и научиться быть свободными стало неотложной необходимостью. Но то же самое можно сказать и о других составляющих жизни – например о социальной организации, контроле рождаемости, адекватном законодательстве. Начнем с последнего пункта.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека классики

Море исчезающих времен
Море исчезающих времен

Все рассказы Габриэля Гарсиа Маркеса в одной книге!Полное собрание малой прозы выдающегося мастера!От ранних литературных опытов в сборнике «Глаза голубой собаки» – таких, как «Третье смирение», «Диалог с зеркалом» и «Тот, кто ворошит эти розы», – до шедевров магического реализма в сборниках «Похороны Великой Мамы», «Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабушке» и поэтичных историй в «Двенадцати рассказах-странниках».Маркес работал в самых разных литературных направлениях, однако именно рассказы в стиле магического реализма стали своеобразной визитной карточкой писателя. Среди них – «Море исчезающих времен», «Последнее плавание корабля-призрака», «Постоянство смерти и любовь» – истинные жемчужины творческого наследия великого прозаика.

Габриэль Гарсиа Маркес , Габриэль Гарсия Маркес

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза / Зарубежная классика
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Трагедия одиночества на вершине власти – «Калигула».Трагедия абсолютного взаимного непонимания – «Недоразумение».Трагедия юношеского максимализма, ставшего основой для анархического террора, – «Праведники».И сложная, изысканная и эффектная трагикомедия «Осадное положение» о приходе чумы в средневековый испанский город.Две пьесы из четырех, вошедших в этот сборник, относятся к наиболее популярным драматическим произведениям Альбера Камю, буквально не сходящим с мировых сцен. Две другие, напротив, известны только преданным читателям и исследователям его творчества. Однако все они – написанные в период, когда – в его дружбе и соперничестве с Сартром – рождалась и философия, и литература французского экзистенциализма, – отмечены печатью гениальности Камю.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Альбер Камю

Драматургия / Классическая проза ХX века / Зарубежная драматургия

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Что такое философия
Что такое философия

Совместная книга двух выдающихся французских мыслителей — философа Жиля Делеза (1925–1995) и психоаналитика Феликса Гваттари (1930–1992) — посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философского исследования тем: что такое философия? Модель философии, которую предлагают авторы, отдает предпочтение имманентности и пространству перед трансцендентностью и временем. Философия — творчество — концептов" — работает в "плане имманенции" и этим отличается, в частности, от "мудростии религии, апеллирующих к трансцендентным реальностям. Философское мышление — мышление пространственное, и потому основные его жесты — "детерриториализация" и "ретерриториализация".Для преподавателей философии, а также для студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук. Представляет интерес для специалистов — философов, социологов, филологов, искусствоведов и широкого круга интеллектуалов.Издание осуществлено при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Французского культурного центра в Москве, а также Издательства ЦентральноЕвропейского университета (CEU Press) и Института "Открытое Общество"

Жиль Делез , Жиль Делёз , Пьер-Феликс Гваттари , Феликс Гваттари , Хосе Ортега-и-Гассет

Философия / Образование и наука