Дверинда

Оказалось, что в зал, где плясали феи, вело множество дверей, скрытых под парчовыми портьерами, за живыми изгородями и вообще непонятно каких, возникавших, что называется, на пустом месте. Через такую вот дверцу маленькая фея вывела боцмана Гангрену с Ксенией и понеслась по коридору под самым потолком.

Все бы ничего, но коридор сперва пересекла подземная речка, и боцману пришлось на руках переносить Ксению, а потом он и вовсе завел в лабиринт. Фее-то было хорошо – она могла, в случае надобности, перелететь через стену или проскользнуть в щелку, а боцман и Ксения долго мыкались в этом лабиринте. Наконец перед ними оказалась лестница.

– Только тихо! – предупредила малютка. – Если она рвет и мечет, не показывайтесь ей на глаза!

По лестнице боцман и Ксения поднялись наверх и попали в просторную комнату, с которой начиналась целая анфилада. Фея пролетела ее, не глядя по сторонам, но гости таращились, и было чему дивиться! Они видели два окна, одно рядом с другим, но за первым бушевал океан, а за вторым брели через пески верблюды, и на них сидели бедуины. Они видели колонию серебряных паучков, натянувших от стены до стены огромную паутину и расшивавших ее маленькими звездочками. Они чуть не свалились в террариум с жабами, ящерицами, змеями и прочей нечистью. Ксения вскрикнула, боцман зажал ей рот жесткой ладонью.

И наконец фея приподняла перед ними край очередной парчовой портьеры, и все трое с опаской заглянули в кабинет той, кого Ксения так неосмотрительно прозвала Двериндой. Дверинду она узнала сразу. Фея стояла у столика и слушала диктофон. На голове у нее был огромный шелковый тюрбан, на плечах – необъятная шаль. В руках она комкала несколько разноцветных вуалей для высокого колпачка, непременного головного убора всякой феи. Этот колпачок, а также горы ожерелий, браслетов, туфелек и вообще неизвестных Ксении вещей валялись на трех низеньких диванах. На четвертом сидела пожилая скромно одетая фея в очках и водила пальцем по ткани, лежащей у нее на коленях. Золотая иголка, повинуясь указаниям, расшивала ткань цветами и акантовыми листьями.

– Не то, не то! – воскликнула Дверинда, мельком глянув на узор. – Старомодно! Скучно! Разве это узор? Это капустная грядка!

Она быстро приложила к узору выхваченный их кучи браслет и задумалась.

– Гармонирует… Но не то! В этом убожестве я не буду блистать! А если я сегодня не буду блистать, они, чего доброго, примутся меня жалеть… Только не это!

– Ну? – боцман дернул маленькую фею за подол.

– Кажется, ничего, – прошептала фея. – Это она еще в добродушном настроении…

– Пошли! – И боцман решительно втолкнул Ксению в комнату.

Женщина и фея уставились друг на друга.

– Эта дама и ее слуга искали тебя, госпожа, на балу, – вмешалась малютка. – Я привела их…

– Ишь, даже до бала добралась… – сказала Дверинда – Шустрая…

– Отдай мне сына! – решительно потребовала Ксения.

– Да ты же сама сделала все возможное, чтобы от него избавиться! – удивилась фея – И еще хорошо, что он попал ко мне. Уж я-то смогу его вырастить и воспитать!

– Отдай Мишку! – Ксения испытала острейшее желание выцарапать фее глаза – Отдай! Это мой ребенок, слышишь?

– Когда-то давным-давно это действительно был твой ребенок, – ответила фея – Тогда ты рассказывала ему сказки и любила его. Но в последнее время ты не рассказывала сказок, а любила исключительно себя…

– Отдай, или я убью тебя! – не выдержала Ксения. Боцман Гангрена, не понимая сути этого спора, только переводил круглые глаза с женщины на фею и обратно.

– Он пришел ко мне за помощью! Я не предам его! – тоже закричала фея – А ты его предала!

Но Ксени было не до высоких материй.

– Отдай его немедленно! Это мой ребенок! – повторяла она, и слезы уже бежали по ее щекам. Боцман вытер их своей кружевной манжетой:

– Послушайте! – обратился он к фее – Не сердитесь вы на эту дуру! У нее же с перепугу мозга за мозгу заехала. Она же не соображает сейчас ни хрена! Может, мы с вами без нее скорее договоримся?

– Ни хрена, говоришь? – задумчиво произнесла фея – Почему ты, слуга, измеряешь соображение корнеплодами?

Боцман пожал плечами.

– Да вот так уж измеряю, – туманно ответил он – Я понимаю, вам тоже неохота с пацаном расставаться. Своих-то нет, наверно?

– У меня воспитанница есть, – улыбнувшись, сказала фея – А мальчик стал ее названным братом. Как же их теперь разлучать? Они уже любят друг дружку…

– Это мой сын! – вмешалась Ксения – Верни мне его!

– Голубушка! – с ледяной ласковостью обратилась к ней фея – Ты сама сочинила замечательную сказку про маленькую фею и названного брата. Что же ты кричишь? Чем ты недовольна? В конце концов, ты мне тоже причинила крупную неприятность. Ты дала мне прозвище, и теперь все его повторяют. И будут повторять еще лет двести! Да, мне подвластны все двери, ворота, замки, ключи, запоры, но ни одной фее и в голову бы не пришло назваться таким жутким, диким словом!

– Ну что, что я должна сделать, чтобы ты мне его вернула? – взмолилась Ксения – Горы перевернуть? Да?

– А это мысль! – вдруг обрадовалась Дверинда. – Где диктофон?

Малютка-фея взлетела на стол и включила его.