Дверной проем для бабочки

Карлос бездумно поплелся вниз по Пятой авеню. Всё недавнее напряжение, все его переживания куда-то отлетели, и осталась только белая бесконечная грудь, по которой он сейчас шёл как по тротуару. В памяти не осталось ни прохладного запаха, ни лёгкого тела, ни горячего шоссе… Я же взрослый мужчина, вяло подумал Карлос, зачем мне эта необъятная грудь? А может, действительно вернуться домой? Мимо шли женщины — много женщин, но ни одна из них ни трезвым взглядом, ни выхолощенной мужской походкой не могла бы сейчас заинтересовать Карлоса. Он вспомнил, как ходил по улицам раньше — приглядываясь и принюхиваясь, — горько усмехнулся и, не останавливаясь, закурил. Но и вкус, и запах сигареты почему-то только возвращали вязкое прилипчивое воспоминание. Светилась она, как же! Корова толстая! Карлос бросил сигарету и с наслаждением придавил её подошвой, прижигая колышущееся тело асфальта.

Только переходя улицу, Карлос обнаружил, что рядом бойко семенит Маленькая женщина. Она крепко держала его за рукав, и Карлос не понял, боится ли она потерять его в толпе или подозревает, что он может от неё сбежать. Женщина внимательно смотрела на него круглыми жёсткими глазами, как будто наблюдала за действием принятого им лекарства. Ах да, вспомнил Карлос, она же думает, что я приведу её к Очкарику. Ему захотелось стряхнуть с себя эту цепкую руку и действительно куда-нибудь исчезнуть, раствориться в ничего не обещающей чужой толчее. Он снова подумал о Большой женщине, пославшей ему вслед неразборчивую ласку, и понял, что если сейчас сбежит, то навсегда потеряет возможность вернуться в ту комнату…

Размышляя о том, как ему следует поступить, Карлос заметил нелепого толстого старика в забавной шляпе с пером. Увидев Маленькую женщину, старик надул щеки, закивал головой, заулыбался и через минуту уже шёл им навстречу. Он раскинул руки так, словно пытался загородить им дорогу, и хрипло произнес что-то невнятное. Маленькая женщина остановилась; Карлосу показалось даже, что она хотела было свернуть в сторону, чтобы не встречаться со смешным стариком. Но тот уже положил пухлую ладонь на хрупкое женское плечо.

— Милая, — прохрипел старик, — я знать… э-э, гулять и знать! Только что из кирх… из церковь! Утренний церковь. Наш Вилли… он… это… Тьфу, мать твою!

Старик захрипел что-то на незнакомом Карлосу языке, но было видно, что он очень рад встрече и что, густо матерясь, старается выложить какую-то важную историю, случившуюся то ли с ним, то ли с Очкариком, которого, как понял Карлос, тот упорно называл Вилли.

— Привязался же на мою голову… — пробормотала женщина себе под нос, когда старик решительно взял её под руку и покосился на Карлоса, которого она всё ещё держала за рукав. Старик поволок их обоих за собой, бесцеремонно расталкивая прохожих. Он больше ничего не говорил. Но, когда поворачивал голову, по его широкому лицу было понятно, что он приготовил какой-то сюрприз и ужасно раздражён, потому что ему не хватает растреклятого английского, чтобы объяснить, насколько это важно. Карлос видел, что Маленькая женщина растеряна, рассержена и совсем не хочет идти со стариком, но не попытался вмешаться. Сам-то он не знает, где теперь искать очкарика Билли, так что этот толстый старикан попался очень даже вовремя.

— Давай-давай, — пыхтел старик, — блядская толпа! Суки! Ещё… уже тут, почти! Если сказать — я сошел с ума, но если смотреть… Я показать вам наш Вилли! Сейчас-сейчас!

— Вы что, видели Билли? — встрепенулась маленькая женщина. — Да скажите же вы толком, герр Вольф!

— Именно, именно, это надо смотреть, — перебивая её, закивал было старик, но закашлялся и, кроме хрипа и обещания порвать сраку какому-то подвернувшемуся пареньку с ручной тележкой, больше ничего от него невозможно было добиться. Маленькая женщина округлила глаза, и Карлосу показалось, что вот сейчас она вскипит, сорвётся, и тогда… Но она ничего не сказала, только оглянулась на Карлоса, как бы прикидывая, нужен ли он ей ещё или нет. Но руки его не выпустила. Они почти бежали по Пятой авеню в сторону центра, невольно вытянувшись цепочкой. Замыкавший цепочку Карлос со смущением подумал, что мало ему дурацких детских видений, так он ещё и ведет себя как ребенок: послушно следует за энергичной Маленькой женщиной, позволяя ей вести себя за руку, как мальчишку.