Двести лет вместе. Часть первая

Слиозберг видит роль сионистов никак не скромной: «сионисты после гельсингфорсского съезда решили захватывать все области еврейской общественной деятельности в свои руки», стремились «к захвату влияния на местах». (В 1-й Государственной Думе из 12 евреев-депутатов пятеро были сионистами.) Но замечает: впрочем, вся эта еврейская многопартийность была «делом небольших кружков интеллигентов», а не еврейских масс, и пропаганда этих группок «создавала только путаницу в умах»[1225].

Да, ото всех этих дроблений не добавлялось определённости: за какие права – равные или полные – и в какой именно форме – гражданской или национальной – российские евреи боролись?

И не забудем: «Все эти группы, чисто интеллигентские… не включали в себя элементов ортодоксального еврейства, которое, наконец, сознало необходимость организации в целях борьбы против распространявшегося антирелигиозного настроения среди еврейской молодёжи». И так «началось то, что потом получило своё развитие в «Агудат Израиль». Это движение было озабочено, что «революционные еврейские элементы вербовались среди нерелигиозной еврейской молодёжи», тогда как «большинство евреев, а именно ортодоксальное, стремясь к получению прав и к отмене ограничений, оста[ё]тся верноподданными престолу и далек[о] от мысли о ниспровержении существующего строя»[1226].

Изучая историю российского еврейства в начале XX века, редко прочтёшь об ортодоксальных евреях. Слиозберг однажды заявил, на гнев Бунда, что, «имея за собою меламедов, опираюсь на большее количество евреев, чем вожаки Бунда, так как меламедов больше в еврействе, чем рабочих»[1227]. С секуляризацией еврейской общественности – никак не исчезли еврейские общины черты оседлости. Не исчезли те же старые вопросы об устройстве их жизни, о религиозном образовании, о роли раввината. Уже во временное спокойствие 1909 года реформа еврейской общины обсуждалась основательно на съезде в Ковно. «Работы съезда оказались чрезвычайно плодотворными, и редко еврейский съезд мог бы сравниться[с ним] по серьёзности и обдуманности принятых решений»[1228].

«Ортодоксия находилась в борьбе, не всегда явной, а скрытой, против еврейской интеллигенции. Было ясно, что ортодоксия, осуждая освободительное движение среди еврейства, стремилась получить благоволение правительства»[1229]. Но уже было поздно. К 1905 – самодержавие обронило вообще порядок в стране. А традиционное еврейство к этому году напрочь потеряло целое, и уже не первое, поколение, ушедшее в сионизм, в светский либерализм, редко – просвещённый консерватизм, а всего значительней по последствиям – в революционное движение.