'Двести' (No A, август 1994)

Комментарии, по-моему, излишни. Хотя именно как комментарии и комментарии к комментариям я и задумывал свой ответ "Интерпресскону", а точнее, "Сидоркону-Оберхаму" и "Двести". "Сидоркон-Оберхам" удалось прочесть будучи, на Комариной Плеши, а "Двести" прямо в гранках на квартире у Николаева.

Сережа, Андрей, вы бы видели, как все рвали ваш журнал из рук друг друга - АТАС! Читали запоем (как не всякой "Массандре" приснится) и спорили-спорили, ругая кого нужно, хваля кого не нужно. Вполне адекватно, короче. И даже забыли на время споры по свежим номерам "Черного Баклана", так кто-то образно назвал на Плеши "Страж-Птицу".

Мои же комментарии ко всему происходящему и описанному в журналах, просты и незатейливы: больше премий. И хороших и разных. И пусть никто не уйдет обиженным! Литературная война? Как интере-е-есно! Но небольшой логическо-фантастический экскурс в будущее и старый лозунг: "Есть человек, есть проблема..."

Неохота...

А в общем-то, в литературном мире это всегда было, есть и будет, только не столь эпатажно называется: дискуссии, конференции, открытые письма и так далее. Интересно, право! Война! Она конечно приносит и славу и почет и награды, но ведь бывает и наоборот?! А бывает и ваще смешно. Ты воюешь, а с тобой - нет. Каково? Но в любом случае интересно - задевает, бодрит, кровь горячит. Интересно-то как жить, братцы!

Кстати, неприятное известие всем тем, кто похоронил ВТО. ВТО жив! И именно сейчас проводит свой семинар. И книги издают мал-мала. Так что слухи, как обычно, преувеличены. Все очень просто и слава Богу. Они перестали быть первыми и единственными и книги ихние сейчас равные среди равных, затерялись в книжных развалах. Но если так хочется, ищите и обрящете. Если хочется.

Приятно было узнать о Нике Перумове - человеке и писателе. Я-то по простоте душевной тоже думал, не человек это - псевдоним. А он - экую глыбищу наваял! Кстати, Коля (можно так? если нет - срочно пиши в номер), вот тебе анекдот: Стоим этак мы в Киеве на книжном рынке, немного торгуем-спекулируем НФ, клиент как обычно не идет, а значит - треплемся о ней, НФ родимой. В частности, о романе Перумова - какое, мол, издание лучше: Ставропольское, или "Северо-Западное", почему они так отличаются и не ранняя ли версия опубликована в одном из этих изданий? Как вдруг некто из толпы влез в наш разговор и эдак безапелляционно заявляет: "Ну это-то как раз понятно, почему тексты издания отличаются - разные переводы, разные переводчики..." Смеялись долго. При расставании же сказали многозначительно: "Эх, серота, мы-то знаем кто за этим апсердонимом скрывается". Что же касается обвинения покушения на Святыню, то был у меня один интересный случай. Познакомился с Таисией Иосифовной Ефремовой (давно мечтал), сижу пью чай. Беседую. Сидят двое каких-то членов из комиссии по литературному наследию Ивана Антоновича. И вдруг - открывается дверь и заходит роскошный такой котяра. Усы торчком, хвост трубой. Класс! Я ему "кис-кис" - ноль эмоций. Ничтоже сумнящеся беру его за шкирку и к себе на колени. Ноль эмоций! Кот - стоик! Но как зашипели на меня члены по литературному и так далее... Боже! Как вы можете?! Ведь это кот, которого знал и любил Иван Антонович! Святыня! И тому подобное... Испугался я. Задумался. Что же я сделал на самом деле не так? Вопросил взглядом Таисию Иосифовну, не высказанный вопрос и просьба простить были в моих глазах. А Таисия Иосифовна добро улыбнулась, этак небрежно махнула ладошкой в сторону членов комиссии и сказала: "Ах, оставьте!". Но кот-то, кот - молодчага, так и лежал на моих коленях и даже, мнится мне, мурлыкал. Так что люди, как и коты - разные бывают. Вот Саша Силецкий как-то рассказывал: Давно это было. Проснулся на сеновале и глазам не верит. Раннее утро, луг, а по нему бегут и в росе ноги мочат голые девушки. Догнал, спросил. Оказывается - последовательницы учения Ефремова. Не знаю, до сих пор ли они там и бегают. Скорее всего нет - давно это было, очень давно.

Наталье Резановой: окрошка - это хорошо и вкусно. Был в Болгарии, угощали тараторкой. Это болгарские огурцы, порезанные естественно, и залитые ихним же болгарским кефиром. Неплохо, точно. Но колбасы не хватает! И яиц! И лука! Было бы вкуснее.

Вадиму Казакову: у Жени Лукина есть стихотворение. Все не помню. Начало, да: "Беспощаден и короток суд, убиенную книгу несут, эпилогом вперед..." А, в общем, ты, Вадим, прав. Публика все это действие восприняла излишне серьезно, как известную картину "Закат солнца вручную". А мне понравилось. И девушки были хороши - только излишне одеты, и премия хороша - большая, увесистая. И мой "мерзавчик" хоть и мал, но я им горжусь и всем показываю.

Всем: письма интересные, читал с удовольствием. Иногда излишне резкие, но не судья я. Понравились сравнения, эпитеты в "Двести": "Жук-короед", "дуб идеальный". Свежо! Или "тэйблом по рангам". "Ква-ква-лифицированный читатель". Или "волны в фантастике". Скажем: "ментовская волна фантастики". Не верите? Решайте сами: Брайдер, Руденко, Синякин, Першанин, Темнов...