Двести тысяч золотом

Помня, как ему повезло с рисунком на палубе сампана, Быстрорукий тщательно осматривал место каждой стоянки кладоискателей, но постоянно разочаровывался: он находил лишь пепелище костра, остатки пищи и окурки. Ничего способного пролить свет на дальнейшие планы маленького отряда не было. Правда, на глаза внимательному Жао попадались непонятные знаки: то нацарапанные чем-то острым на скалах, то выложенные из мелких камешков на земле, то вырезанные на пустой консервной жестянке. Однако, сколько он ни пытался разгадать их, ничего не получалось.

Казалось, разговаривают слепой с глухим: кто-то кому-то о чем-то сообщает, а вот кто кому и о чем — загадка.

«У них, оказывается, тоже не все гладко и просто, — покачиваясь в седле, размышлял бывший полицейский. — Рано или поздно станет наконец ясно, кто и кому подает сигналы, но до этого что-то непременно должно произойти у моих „поводырей“. Вот только что и когда? И как это отразится на моих собственных планах?..»

Сколько он ни ломал голову над таинственными кружочками, черточками и крестиками, понять их значение ему оказалось не под силу. На всякий случай он устроил засаду, но только потерял зря время: никто не шел следом за его группой. Потом он самым тщательным образом осмотрел в бинокль всю окрестность, но не обнаружил никаких признаков появления чужих людей. Под знойным небом, отстав друг от друга почти на дневной переход, медленно двигались к заветным горам только кладоискатели и его небольшой караван. И больше ни одной живой души на многие ли.

Вскоре начались неожиданности: ни с того ни с сего вдруг пала чалая кобыла. То ли наелась дурной травы, то ли пришло ее время. Жао пришлось дальше идти пешком. Оставшиеся лошади были нагружены до предела, а перекладывать снаряжение на плечи своих головорезов Жао не решался, опасаясь нового взрыва недовольства. Не станешь же без конца размахивать маузером — так и самому недолго поймать пулю.

Потом сдохла еще одна лошадь, и часть поклажи пришлось тащить на горбу. За оставшимися животными Быстрорукий приказал следить и ухаживать, как за любимыми женами, пригрозив немедленно расправиться с виновным в небрежении. Но бандиты и сами прекрасно понимали, что куда лучше шагать налегке, чем корячиться по жаре с мешками и вьюками на плечах. Поэтому лошадей берегли как зеницу ока.

Перед рассветом разведка обычно подбиралась поближе к стоянке кладоискателей и выжидала, пока они проснутся и выйдут из лагеря, чтобы определить направление их движения. Один раз соглядатаи рискнули подойти чуть ли не вплотную к костру и, узнав об этом, Жао разъярился: чересчур услужливые идиоты готовы все испортить, встревожив ничего не подозревающих русских и старика! Правда, все обошлось, но в дальнейшем ограничивались наблюдением в бинокль.

Когда бывшему полицейскому доложили, что после очередной ночевки из лагеря вышли не шесть, а всего пять человек, Жао не на шутку встревожился: в чем дело? Кто пропал? По словам разведчика, белые и женщины ушли. Значит, исчез Фын? Неужели эта змея опять ускользнула?

Схватив бинокль, Быстрорукий взобрался на скалу и впился глазами в цепочку людей, медленно шагавших по пыльной дороге. Расстояние было велико, но сильная оптика позволяла достаточно хорошо разглядеть фигурки уходивших. Ага, вот большой белый дьявол — его ни с кем не спутаешь. Впереди старик Вок, женщины и второй русский. Действительно, Фына нет.

Едва дождавшись, пока они отойдут подальше, Жао кинулся к месту их ночевки. Слишком много загадок: непонятные значки на камнях и пустых жестянках, а теперь еще исчезновение бандита. Кому понравится, если постоянно возникают вопросы, на которые нет ответа?

Как и ожидал Быстрорукий, были обнаружены оставленные кем-то метки: все те же крестики, кружочки, стрелочки, повернутые остриями вверх и вниз. Абракадабра, не похожая ни на криптограммы каторжников, ни на условные знаки торговцев опиумом или живым товаром. Явно эти письмена предназначены не ему, но кто их автор и адресат, что они таят в себе — уж не угрозу ли его замыслам? Ладно, еще будет время поразмыслить об этом. Сейчас важно разобраться с Фыном.

Жао приказал все тщательно осмотреть, и вскоре его позвали к расщелине в скалах. Бывший полицейский терпеливо ждал, пока уберут щебень, сохраняя на лице выражение равнодушного спокойствия. Вскоре открылось тело Фына. Убитый лежал вниз лицом, и рана на спине была хорошо видна. Быстрорукий помрачнел и дал знак восстановить все в прежнем виде.

Что ж, еще один человек, знавший тайну клада, унес ее в могилу. Но что за трагедия разыгралась в лагере, кто всадил нож под лопатку бандиту? Стоило ли тащить его за собой по адской жаре в этакую даль, чтобы потом прирезать и завалить камнями? Странно, почему Фына не убрали сразу, как только он появился на сампане? Зачем русские так долго ждали? А в том, что убийца кто-то из них, Жао не сомневался.