Двести тысяч золотом

— Да, я иду! — неожиданно вырвалось у Руднева, вдруг почувствовавшего какой-то хмельной азарт. Китаец быстро взглянул на него и перевел взгляд на Юрия, ожидая, что скажет одноглазый гигант, но ответила девушка:

— Я тоже хочу пойти.

— Тогда мне ничего не остается, как присоединиться к вам, — грустно улыбнулся капитан. — Рисковать, так всем вместе.

— Тебе лучше остаться, — печально покачал головой старик. — Да и мне тоже. Но без нас не дойдут они.

Его палец поочередно указал на Сашу и Ольгу. Вок выбрался из-за стола и достал из шкафчика, укрепленного на переборке, крошечный чайник и маленькие чашки. Плеснув в них темной пахучей жидкости, он предложил гостям выпить ее.

— Настой целебных трав, — заметив нерешительность гостей, объяснил китаец. — Очищает мысли и душу. Больше мне нечем угостить вас… Достаньте веревки, хорошие, крепкие, длинные веревки, способные выдержать тяжесть человека. Купите провизии на месяц пути, закончите здесь все необходимые дела и приходите послезавтра на рассвете. Мы отправимся к горам Белые Облака.

— Так скоро? — осторожно поставив пустую чашечку на стол, удивилась Ольга.

— Да, — подтвердил старик. — Я пока подготовлю сампан. Не теряйте времени. Его осталось мало, а успеть нужно многое…

Развалившись на прогретой солнцем палубе большой лодки, Фын с наслаждением покуривал дешевую сигарету, разглядывая прохожих на набережной и лениво размышляя о превратностях капризной судьбы. Ходить в город он пока опасался, справедливо полагая, что лучше долго быть живой собакой, чем быстро стать мертвым львом. Пусть понемногу улягутся страсти и враги окончательно потеряют его след. Не зря древняя мудрость гласит: сиди спокойно, и мимо тебя пронесут труп недруга. Конечно, каждодневное безделье угнетало, но ведь постоянно приходится с чем-то смиряться…

По широкому тротуару набережной текла пестрая толпа, от досок палубы приятно пахло сухим теплым деревом. Глаза Фына понемногу начали слипаться. Перевернувшись на живот, он решил вздремнуть часок-другой и тут неожиданно увидел рослого белого человека с черной повязкой на лице. Заинтересовавшись гигантом-европейцем — такого не каждый день встретишь, — Фын приподнялся, чтобы лучше рассмотреть великана, но быстро прижался к палубе. Рядом с гигантом шел слишком хорошо знакомый русский, державший под руку стройную девушку в светлом платье, которая закрывалась от палящих лучей солнца кружевным зонтиком.

Великие боги! На такую встречу Фын никак не рассчитывал. Неужели вожделенная добыча сама плывет в руки?

Бандит перекатился по палубе и притаился за свернутым парусом, стараясь не потерять белых из виду. Зачем они здесь? Что им нужно в «городе на воде»? Может быть, они что-то или кого-то ищут?

Европейцы задержались около одной лодки и заговорили с ее хозяевами, потом медленно пошли дальше, время от времени останавливаясь и расспрашивая мальчишек, стариков и старух. Напрочь забыв о недавно одолевавшей его дремоте, Фын вскочил и перебрался на соседний сампан: надо быть круглым дураком, чтобы не использовать такой шанс, не выследить, куда идет ускользнувший от него человек, которому известна тайна спрятанного в горах золота.

Перепрыгивая с палубы на палубу, бандит следовал по пятам за белыми. Жаль, что нет никакой возможности узнать, о чем они говорят с местными. Пока начнешь выяснять и расспрашивать, русский опять бесследно исчезнет. Ну ничего, со всеми этими людьми Фын поговорит потом. А сейчас не упустить, только бы не упустить!

Ага, европейцы полезли на лодки. Зачем? Куда они идут, к кому? Подойти близко нельзя — непременно увидят, а с гигантом наверняка шутки плохи: опытный Фын уже успел оценить его легкую, крадущуюся, полную скрытой силы походку, широкие, чуть покатые плечи и длинные, мускулистые руки. А как он прыгает с лодки на лодку, словно у него под ногами не шаткие палубы покачиваемых речной водой суденышек, а ровный, гладкий пол! Нет, лучше не рисковать, а действовать хитростью.

Кажется, белые нашли, что искали? На сампане с красной кормой они подошли к старику, курившему трубку, и, перекинувшись с ним несколькими словами, спустились в трюм. Вдруг этот сморчок и есть тот самый Вок?

Бандит заметался. Как быть? Он должен обязательно услышать, о чем будут говорить белые дьяволы с хозяином сампана, но как это сделать? Не пойдешь же за ними следом? Если там зайдет речь о тайне золотых долларов, кто-то из белых непременно будет караулить, чтобы не подслушали, и, не задумываясь, всадит пулю или нож в того, кто попробует проникнуть на сампан. По крайней мере сам Фын поступил бы именно так. Но что придумать? Что?

Решение пришло само. Без всплеска соскользнув в воду, бандит нырнул и поплыл к сампану старика. Изредка он появлялся на поверхности, чтобы не потерять направления и глотнуть воздуха.

Наконец Фын вынырнул, уцепился за скользкую, покрытую наросшими водорослями обшивку сампана и, перебирая по ней руками, втиснулся в промежуток между бортами лодок. Если сильная волна столкнет стоящие рядом суденышки, его голову расколет, как перезрелый арбуз, но все равно рискнуть стоило.