Двести веков сомнений

Та встретила его настороженно. Но то ли аванс, который Клеммен первым делом положил на её стол, то ли состояние посетителя побудили Хентис – так её звали – немедленно отправиться к больному. Точно, нашего брата нигде не любят, подумал Клеммен, шествуя рядом с ней. Мчаться бегом казалось столь же неуместным, как торопливо проглатывать изысканные кушанья. Но добрались они неожиданно быстро… чудеса! Возле самого дома Хентис схватилась за голову.

– О Небеса! Что тут происходит?

Она мельком взглянула на красильщика и велела домочадцам:

– Всем немедленно выйти. Заберите с собой домашних животных, всё ценное, ждите нас снаружи.

Те, помедлив, кинулись исполнять приказание.

– Держи, – целительница вручила Клеммену несколько священных символов. – Повесь на каждую стену. В лечебнице работал? Крови, грязи боишься?

– Не знаю, – пожал юноша плечами.

– Придётся терпеть. Давай, не медли!

Сама она торопливо начертила под постелью и на соседних с кроватью стенах какие-то формулы. Красильщик пошевелился и застонал.

– Очень быстро, – шепнула Хентис сквозь зубы, жестом указывая Клеммену встать за её спиной.

– Может быть, мне… – начал было тот, но целительница молча схватила его за руку, оттащила от кровати.

– Это может стоить ему жизни, – пояснила она на словах. – Вопросы потом.

Что произошло, когда целительница сосредоточилась и произнесла долгую и красиво звучащую фразу, Клеммен помнил ещё очень долго. Лицо больного чудовищно перекосилось, стало совсем чёрным; он неожиданно уселся в кровати. Изо рта, носа, ушей – отовсюду хлынула чёрная отвратительная жидкость. При этом красильщик умудрялся выть на несколько голосов, да так громко, что впору было затыкать уши. Целительница продолжала читать формулу и Клеммен, едва не задыхавшийся от зловония, подумал, что до конца лечения не доживёт.

– Помоги, – Хентис стащила упавшего на спину красильщика на пол, – нужно вынести его отсюда, немедленно. Но сначала…

Она извлекла из складок своей одежды крохотную бутылочку и вылила её содержимое на пострадавшего. Тот судорожно дёрнулся, от немногой оставшейся на нём одежды повалил чёрный дым. Клеммен увидел, что пропитанные чёрной массой простыни шевелятся, издают омерзительные чавкающие звуки.

– Быстро отсюда! – скомандовала целительница. Вдвоём они вынесли лёгкого, как пушинка, красильщика во двор. Хентис бегом вернулась в дом. Ненадолго.

Вскоре послышался треск пламени.

– Зачем это? – изумился Клеммен. Родственники красильщика собрались вокруг едва живого хозяина дома.

– Огонь, – пояснила целительница устало. – Необходимо сжечь заразу, пока она весь город не погубила. – Вы, – она указала на супругу пострадавшего, – оставайтесь пока здесь. Я сейчас вернусь.

Она отвела Клеммена в сторонку и попросила листок бумаги.

– Передай это своему начальнику, сынок, – вручила она короткую записку. – Я придумаю что-нибудь для этих людей. Скажи, надо поднимать тревогу. Такого не было уже лет двадцать.

Клеммен кивнул, и принялся пробираться сквозь собравшуюся вокруг горящего дома толпу зевак. Стоило это немалых усилий.

* * *

– Нежить! – удивился Д. – Поразительно! Где он мог заразиться? Все ближайшие логовища давно уничтожены. По ночам он из дому не выходил. Уму непостижимо.

И потянулся к амулету – «привратнику», при помощи которого мог молниеносно перемещаться в некоторые места на континенте.

– Постойте, – Клеммен потянул его за рукав. – Когда вернётесь?

– Через час, не раньше, – Д. протянул ученику ключ. – Запрёшь дверь. Я вернусь прямо в комнату…

И исчез.

Клеммен лихорадочно думал. Догадка почти совсем оформилась… не хватает некоторых деталей. Рыба… как рыба может быть связана с этим? И тут его осенило.

Через десять минут он вновь был в ресторане. Там уже знали о жутком излечении. Владелец заведения не горел желанием продолжать разговор, но выбора у него не было.

Ещё через десять минут Клеммен материализовался в комнате у Кинисс (таково оказалось полное имя рептилии, принимавшей памятные экзамены). Там, кроме Д., было полным-полно народа.

– Сайан (Достопочтенная), – обратился юноша к рептилии. Прерывать её было, мягко говоря, невежливо, но если догадка верна…

– Слушаю, – немедленно отозвалась та, выжидательно глядя на возбуждённого юношу. Все остальные замолчали, с удивлением глядя на свалившегося из ниоткуда ненгора.

– Вы умеете… – он замялся. – Как бы это сказать… оживлять мёртвых?

Кто-то присвистнул.

– Если требуют обстоятельства, – ответила Кинисс, не задумываясь. – С кем-то случилось несчастье?

– Нет, – и Клеммен поставил перед ней банку с водой, в которой брюхом кверху плавала купленная им у Партанна рыба. – Можете вы оживить вот её?

Кинисс прищурила глаза, а Д. сделал шаг вперёд.

– Нашёл время для глупых шуток, – начал он сердито. Клеммен сложил ладони перед грудью и чуть поклонился. – Прошу вас, сайан.

Рептилия молча поставила банку перед собой и положила ладони на её бока. Прикрыла глаза… и рыба, весело всплеснув, принялась энергично кружить по банке.

– Ну и что? – Д. по-прежнему был рассержен.