Двести встреч со Сталиным

Снова остро встал вопрос о сельхозналоге. Опять потребовалось провести большое исследование, чтобы доказать необходимость его пересмотра. В центральном аппарате находились люди, которые были убеждены, что Министерство финансов заблуждается. Сталин даже обвинил меня в недостаточной информированности относительно материального положения колхозников. Как-то он полушутя — полусерьезно сказал мне:

— Достаточно колхознику курицу продать, чтобы утешить Министерство финансов.

— К сожалению, товарищ Сталин, это далеко не так — некоторым колхозникам, чтобы уплатить налог, не хватило бы и коровы.

После этого я послал в ЦК партии сводку с фактическими данными. Цифры говорили сами за себя. Правительство приняло решение о снижении сельхозналога на одну треть. <…>

<…> В начале марта 1953 года специально созданная комиссия рассматривала справку о размерах подоходного налога с граждан, занимающихся сельским хозяйством, и отдельных местных налогов. Некоторые члены комиссии внесли тогда предложение отдельно ввести налог с оборота и налог на трудодни. Я возражал, поскольку налог с оборота и так существовал: он образовывался, в основном, из разницы в заготовительных и розничных ценах на сельскохозяйственную продукцию, с учетом стоимости переработки, а также с учетом прибыли, получаемой перерабатывающими предприятиями.

Таким путем государству передавалась часть национального дохода, созданная колхозами и колхозниками. Тогда мне поручили составить справку о размерах налога с оборота по отдельным видам сельхозпродукции. Там значилось, что налог с оборота по зерну был равен 85 процентам, по мясу — 75 процентам и т. д.

Эти цифры вызвали сомнение. Справку показали Сталину. В разговоре со мной по телефону Сталин, не касаясь происхождения цифр, спросил, как я истолковываю природу налога с оборота. Я ответил, что налог родственен прибыли, одна из форм проявления прибавочного продукта. Слышу: «Верно». Новый вопрос: «А помните, до войны один член ЦК на заседании ЦК назвал налог с оборота акцизом?» Я помнил этот случай; Сталин тогда ответил, что у акциза иная экономическая природа.

Далее Сталин спросил: чем объясняется столь высокий процент налога с оборота по основным видам сельскохозяйственной продукции? Я отвечал, что здесь выявляется разница между заготовительными и розничными ценами, установленными правительством на сельхозпродукты. Следующий вопрос: для чего мы раздельно берем прибыль и налог с оборота и не лучше ли объединить эти платежи? Говорю, что если объединим, хотя бы в виде отчислений от прибыли, то в легкой и особенно в пищевой промышленности возникнет прибыль процентов 150–200 в год; исчезнет заинтересованность в снижении себестоимости, которое планируется в размере 1–3 процента в год, ибо прибыль будет и без того велика, но не в результате работы. Опять слышу реплику: «Верно!» Так были затронуты многие коренные проблемы деятельности финансов, причем ни разу не упоминался вопрос о сельскохозяйственном налоге. По окончании беседы Сталин сказал: «До свидания». (Редчайший случай: обычно он просто клал трубку).

Однако свидание уже не состоялось — через несколько дней И. В. Сталин скончался.

А. Г. Зверев. Записки министра.

Политиздат, М., 1973. С. 242–246.

Краткие биографические справки

1. Бадигин Константин Сергеевич — капитан дальнего плавания, известный советский исследователь Арктики, участник ледового дрейфа парохода «Георгий Седов» в 1937–40 гг. В годы Великой Отечественной войны принимал участие в организации и приемке караванов союзников с вооружением через северные порты. Автор книги «На морских просторах».

2. Беляков Александр Васильевич (1897–1982) — генерал-лейтенант авиации (1943), Герой Советского Союза (1936). В 1936–37 гг. участник беспосадочных перелетах (штурман) Москва — о. Удд и Москва — Северный полюс — США с В. П. Чкаловым и Г. Ф. Байдуковым. Автор книги «В полет сквозь годы».

3. Бережков Валентин Михайлович (1916–98) — известный журналист-международник, главный редактор журнала «США: экономика, политика, идеология», кандидат исторических наук, лауреат премии имени Воровского. В годы Второй мировой войны находился на дипломатической службе. С декабря 1940 года вплоть до нападения фашисткой Германии на Советский Союз был первым секретарем посольства СССР в Берлине. Принимал участие в качестве переводчика советских руководителей во многих международных встречах и переговорах военных лет, в том числе на Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциях трех великих держав. Он был одним из немногих людей, память которого хранила впечатления от личного общения со Сталиным и Молотовым, Рузвельтом и Черчиллем, Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем, Гитлером и Риббентропом, а также многими другими мировыми лидерами, оставившими глубокий след в истории ХХ века.