Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая

– В Ортингтоне открывают больницу? – внутри похолодело.

Значит, времени на разговор с Кристианом по душам уже нет.

– Остальное он сам тебе скажет. Иди.

И я пошла. Точнее, меня ноги понесли, а идти мне вовсе не хотелось. Но Кристиан так сиял, что я не могла взять и сбежать. Кроме того, леди Ортингтон никогда не бежит от неизвестного.

Ну, разве что из-под венца, но это уже совсем другая история.

Оказалось, история все та же. Стоило подняться на сцену и попасть под прицел ярких магических огней, как Кристиан взял мою ладонь и уверенно сжал, намекая, что вырываться уже поздно. Неловко улыбнулась, поглядывая сквозь слепящие огни в толпу. Лица гостей лишь угадывались, но семейство Бариновых стояло в первом ряду и с великим интересом ждало новостей.

Перевела взгляд на графа. Не похоже, что сейчас он публично откажется от должности.

– В присутствии свидетелей… – начал он торжественно и громко. Так громко, что я вздрогнула от усиленного магией голоса, который слышали даже в дальних уголках зала.

Нет, точно не откажется. Скорее всего, сморозит какую-нибудь глупость. От волнения закусила губу, лихорадочно соображая, что бы сделать.

– В присутствии журналистов и наших общих друзей, что немаловажно в такой ситуации, – с улыбкой произнес граф, и по залу прошлась волна деликатного смеха.

Неподалеку от сцены показалась Кэролайн. Она разложила на столике закуски и, обняв серебристый поднос, посмотрела на сцену. Прочитав волнение на моем лице – изогнула бровь.

Кристиан опустился на колено, после чего я поняла, что нещадно пропустила половину речи. Мою руку по-прежнему крепко держали, а во второй руке его сиятельства сверкало изящное колечко с небольшим очаровательным камушком.

– Обязательно дарить драгоценности прилюдно? Можно было в сторонке, – выпалила, не в полной мере осознавая суть происходящего. А, когда осознала…

– Джулия, ты станешь моей женой?

Эм… что, простите?

В зале повисла тишина. Кажется, я слышала, как скрежетнули зубы Егора, как потирает ладошки старая Карга и как в голове Кирилла в страшных муках рождаются коварные замыслы.

Кристиан выглядел серьезно: стоял на колене и ждал моего ответа. Весь зал, собственно, ждал. А я бросила испуганный взгляд на Кэролайн. Та снова изогнула бровь. Я нахмурилась. Та вопросительно сощурилась, я едва заметно повела плечом.

Меня охватывала паника. Сказать «нет» – прилюдно унизить Кристиана. Переживет, конечно, но я себе не прощу. Согласиться – сорвать с цепи всех собак, которых сейчас держат Бариновы. Да и мое «да» превратится в пепел, когда Кристиан откроет папку в своем кабинете.

Звук бьющегося стекла и спасительный грохот подарили мне время.

– Помогите! Нужен доктор! – раздался женский возглас.

Кэролайн не нашла ничего лучше, как упасть в обморок. И упала, стоит сказать, так искусно, что я дернулась было на выручку, но…

Но!

Вокруг нее суетилась толпа. Даже Бариновы на какое-то время замешкались, пытаясь понять, что происходит и опасно ли это для них.

– Джулия, – прошептал граф, по-прежнему удерживая мою ладонь. Этот взгляд – полный надежды, любви и обещания долгой и счастливой совместной жизни сорвал тормоза.

Я заставила его подняться и быстро-быстро, пока не передумала, протараторила.

– Кристиан. На самом деле меня зовут Маша Воробушкина. Я попала в Китридж пять лет назад из-за козней матери моего жениха – Егора Баринова, известного тебе как сэр Эдгар Иол. И есть несколько фактов, которые правда.

Кристиан остолбенел, а я закатала его рукав и подняла руку с артефактом правды:

– Первое – я люблю тебя, и была бы счастлива стать твоей женой. Но этого никогда не случится, потому что ты меня не простишь. Второе – я попаданка, но никогда, ни при каких условиях не желала, не делала и не сделаю зла тебе или кому-нибудь из Китриджа. Жорж Стравелли не считается, он сам виноват, – нервно усмехнулась, ощущая, как внутри разрастается лихорадочная дрожь. – Третье – я никак не связана с мятежниками и не причастна к гибели твоей семьи, но к ней причастно семейство Бариновых, известное тебе как семья Иол. Сэр Эдгар на самом деле Егор Баринов, тот самый жених, из-за которого я и пыталась снять несуществующее, как оказалось, проклятье. И последнее – сразу после приема я уеду в Айрон и никогда не вернусь. Прости меня. Пожалуйста, если сможешь, прости…

Взгляд Кристиана: пустой, отрешенный стал хуже любых самых гнусных слов. Я хотела убежать. Хотела исчезнуть с лица земли. Хотела сделать хоть что-нибудь, чтобы стереть это выражение с его лица, и причиненную боль – из сердца, но не могла. Не существовало в мире той силы, которая сейчас могла бы что-то изменить.

– Прости, – прошептала снова и развернулась.

Он больше меня не удерживал. Только выпало на пол кольцо из ослабших пальцев и, звякнув, покатилось по ступенькам со сцены, где затерялось под ногами взволнованной толпы.

Из массы гостей, суетившихся вокруг Кэролайн, вдруг отделилась черная тень и взметнулась на сцену. Кристиан потрясенно смотрел мне вслед и не заметил Кирилла с ножом. Он метнулся к графу, но я была ближе…