Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая

Все пути на Тэйлу закрыты. Я сама попросила их закрыть. Зато могу быть спокойна, что моим друзьям не грозит опасность.

Однажды я получила письмо от доктора Штольца, с которым мы провели уникальную операцию. Он спрашивал, не известно ли мне, как нам удалось вернуться? Пока тщательно подбирала слова с извинениями, пришло еще одно письмо, что он несказанно счастлив оказаться дома. Его жена не находила себе места от горя, а внуки изменились до неузнаваемости. И таковы истории многих попаданцев, застрявших на Тэйле. Все они счастливы вернуться. Лишь я одна какая-то несуразная, страдаю и никак не могу примириться с потерей.

Через год все же получилось. Я устроилась в хирургическое отделение, и моим наставником стал сам доктор Ватников, известный в России уникальными операциями на печени и почках. Он любит повторять: «Хочешь сделать женщину счастливой, подари ей здоровую печень!». Никто так до конца и не понимает шутки, но всякий раз операционная задорно хохочет. Это, вроде как, стало доброй традицией перед операцией.

– Маш, там в травматологии твой случай. Ватник сказал тебе отписать. Сходи, приколись! – в ординаторскую заглянула Юля и передала мне карту пациента.

– Доктор Ватников! – поправила строго.

Конечно, чуть что, сразу Воробушкина разгребай! Будто у меня валежника и консерв мало! Вот Марья Петровна, например, лежит уже второй месяц. Только собираемся выписать, а она какую-нибудь свинью подкинет. Так и не определимся, валежник она или консерва. Оперировать, вроде как, пока рано, но выписывать тоже нельзя. Так и лежит под наблюдением. А Игорь Дмитриевич…

– Маша! – Юля снова заглянула. – Ты бы глянула. Он реально странный какой-то.

– Если экстренное, в неотложку тогда. Кто дежурный-то?

Медсестра закатила глаза и, вздохнув, я нехотя поплелась в травматологию. Обычно у нас неотложных туда не принимают, спокойно можно доделать дела. Но, раз настоятельно просят…

– Прикинь, его, короче, подобрали на обочине! – вещала Юля, полноватая медсестра, которая со мной сдружилась. Я вообще после Китриджа ни с кем не дружу, стала злая, замкнутая и ворчливая, поэтому как она меня терпит – тот еще вопрос. Радует, что с пациентами особо разговаривать не приходятся. В операционной, глядя на внутренний мир человека, сразу понимаешь, хороший он или плохой. Внутренний мир, я имею в виду. Лицо, как правило, не запоминаю, имя и данные – тоже, а вот по шву узнаю безошибочно.

– Пьяный что ли? Если пьяный, на рентген, покапайте и домой. Таким даже автобус ничего не сделает.

– Тоже так подумали, но нет. Трезвый. Свидетели говорят, он пытался остановить автобус рукой!

Я затормозила, от чего мне в спину врезался кто-то из пациентов, а я налетела на стойку с промо-материалами и чуть ее не опрокинула.

– Ты чего?

– Пытался остановить автобус рукой? – уточнила с нехорошим предчувствием. Кто-то из Китриджа? Меня перенесло на Землю мгновенно, а остальных – не сразу. Еще полтора месяца опаздуны сыпались, появляясь то тут, то там. Где они были все время – не ясно. Но, судя по описанию, не тут, и не там, и в местах вообще нехороших…

– Знаю, что ты думаешь, но на дурака не похож. Вообще, милаха, если честно. Полька хотела себе забрать, но Ватник сказал, чтобы ты пошла.

Припечатала Юлю злобным взглядом.

– Доктор Ватников, я имела в виду.

– Так-то лучше. Ладно, иди давай по делам. Посмотрю на вашего трезвого и вменяемого чудотворца.

В палату входила с тревогой. Вдруг не всем попаданцам сообщили, что план с магнетиумом провалился и меня больше убивать не надо. Конечно, в больнице полно охраны, но всегда остается шанс, что пациент окажется быстрее и не так уж он сильно болен…

Мужчина лежал за ширмой, а я стояла у дверей, не решаясь сделать шаг. Когда двери за спиной распахнулись, со всей дури треснула Юльку по голове папкой и схватилась за сердце.

– Дурная что ли, так человека пугать?

За ширмой послышались звуки, скрип кушетки.

– Лежите, сейчас подойду! – гаркнула, не поворачиваясь. – У вас могут быть переломы, не шевелитесь пока. Чего тебе надо?

– Там у Рогова, кажется, Иван Михалыч. Везут в операционную, нужен мясник. Разделайся с этим и за дело.

Закатила глаза. Что, Воробушкина нынче в каждой бочке затычка? Я же не кардиолог с инфарктами ассистировать! Захлопнула двери и повернулась к пациенту с желанием добить, чтоб не мучился, так будет гуманней, чем терпеть осмотр в моем состоянии. Но вышло, что добили меня…

– Наконец-то, – прошептал Кристиан.

Я потрясенно смотрела перед собой и не могла поверить. Прошло больше года. Мысль, что мне никогда не вернуться на Тэйлу так остро въелась в подкорку, что я перестала сомневаться или ждать чуда. Егор подтвердил, что выстроить тоннель невозможно. Мора закрыла все входы и выходы на Землю. Все. Или…

– Мора оставила проход? – спросила хмуро, натягивая резиновые перчатки.

Кристиан ждал явно не такого ответа, но другого у меня не было. Я довела его до кушетки и помогла устроиться.

– Нет. Она закрыла все, – произнес он, делая вид, что совсем не больно, хотя с виду третье ребро сломано и подвывих плечевого сустава.