Движение Rapid Eye

Такова «Машина Мечты». Машина снов. Один мой знакомый, подвергшийся воздействию этого кружащегося яркого света, выйдя из полугаллюцинативного состояния, совершенно серьезно рассказывал о посещении другой планеты, об инопланетянах, тамошних наскальных рисунках и детях. Другие говорили о своего рода кошмарах, которые, впрочем, как и все грезы, испытанные перед «Машиной», можно резко оборвать, открыв глаза.

«Глядя в «Машину Мечты», за короткое время ты познаешь себя, расширяешь границы своего видения, усиливается восприятие тех твоих внутренних сокровищ, о которых ты даже не подозревал». (Брайон Гайсин).

«Свет, как от лампочки в биллион ватт, струился сквозь решетку моего окна. Великий Белый Свет, Неописуемый Свет, о котором всегда говорят тибетцы. Он пронизывал меня насквозь. Я чувствовал, что способен увидеть его, потому что он бежал прямо по моему оптическому нерву и, сквозь рассыпающуюся массу моего пробудившегося мозга, прямо к гипоталамусу. Моя узкая комната начала вращаться, как старый проигрыватель на 78 оборотов, и решетки окна закручивались в спиральные лестницы, вращаясь между восьмью и четырнадцатью вспышками в секунду — альфа-ритм моей старой легкой черепной коробки. Ошеломляющий поток интенсивных, ярких, абстрактных форм, невероятных цветов, взрывающихся где-то позади моих ослепших глаз, где многомерные калейдоскопы крутятся в бесконечном пространстве. Ослепляющие огни неземной яркости и цвета — огромные, переплетающиеся мелькают с невероятной скоростью. Бесконечные акры геометрических обоев и дрянных полотен художников, подобных Вазарели, разворачиваются вокруг меня. Я — центральная точка развертывающихся миров, гигантских галактик, несущихся сквозь мой внутренний космос, со скоростью света. Все это означает, что моя ЭЭФ еще не выровнялась и старый мозг все еще функционирует. У меня вырывается неконтролируемый смех…

«Многочисленные опыты с гайсиновской «Машиной Мечты» научили меня, чего следует ожидать. Я знаю, что я могу увидеть — символы всех великих религий, всплывающие из шумового фона и медленно и величественно движущиеся в поле моего зрения. Крест во всех его вариациях вспыхивает так ярко передо мной, как перед Павлом на его пути в Дамаск, он несся на своей колеснице через аллею деревьев, а солнце опускалось за деревья и таким образом получилась вспышка на альфа-уровне. Поэтому-то он и упал с колесницы, и превратился в Святого Павла, на нашу беду. Как я уже говорил ранее, все эти религии должны быть изгнаны из нашего бытия. Затем свастики начинают крутиться по часовой стрелке и против, за ними следуют величественные драгоценные тибетские трезубцы, поднимающиеся как булава или скипетр. Всевидящие глаза Изиды смотрят на меня с пониманием, за ними возникают иные, полные огня, глаза. Полумесяц ислама и Пресвятая Дева Мария и голубая ладонь Фатимы уступают дорогу символам забытых религий или, кто знает, других планет. Я жду с надеждой…».

Роберт Антон Уилсон

С Гайсином пытались установить контакт представители различных крупных компаний, в том числе и голландский электронный гигант «Филиппс», вынюхивая, есть ли возможность запатентовать эту машину, которую он и Соммервиль создали буквально из ничего. «Когда я сказал им, что она пробуждает, вытряхивает людей из повседневной рутины, — впоследствии рассказывал Гайсин, — они потеряли всякий интерес. Они лишь заинтересованы в машинах и наркотиках, заставляющих людей спать».