Движимые (ЛП)

Смотрю на него с открытым ртом. Он правда только что это сказал? Это и есть его гребаный ответ на причины того, что я так расстроена? Из-за чего я схожу с ума? Мне нужно кончить и все станет лучше? После этого все его шлюхи уберутся и зароются в норы, в которых они прятались?

— Иди сюда, позволь мне позаботиться об этом. — Он протягивает руку, не понимая, как я зла на его бессердечные слова и пытается притянуть меня к себе. И как бы я ни хотела, чтобы он позаботился о желании, горящем глубоко внутри меня, как бы близость с ним не успокоила мои сомнения в том, что он чувствует ко мне, мой гнев и достоинство превыше моих потребностей. Я сбрасываю его руку и делаю шаг назад.

На лице Колтона написан шок, рот слегка приоткрыт, он пристально смотрит на меня.

— Ты говоришь мне «нет»? — недоверчиво спрашивает он.

Фыркаю в презрении.

— Без сомнений для тебя это ново, но да. — я вздыхаю. — Я говорю тебе «нет».

Он смотрит на меня с минуту, глаза сужены, а затем его лицо смягчается в понимании.

— У тебя больше выдержки, чем у меня. Я вижу, что ты пытаешься сделать, — бормочет он, качая головой, и почему-то мне кажется, что он думает, будто я играю с ним. Что я говорю ему «нет», просто чтобы изобразить недотрогу.

— Секс ничего не исправит, Колтон. — в раздражении говорю я, растирая плечи, чтобы согреться.

— Немного исправит, — шутит он, пытаясь заставить меня улыбнуться. Продолжаю смотреть на него, качая головой и глубоко вздыхая, он бормочет проклятие и отходит от меня на несколько шагов. Обхватывает сзади рукой шею и тянет ее вниз, склоняя голову к ночному небу и громко выдыхая. — Черт! — бормочет он, прежде чем замолчать. — Я не могу изменить свое прошлое, Райли. Я тот, кто я есть, и я не могу изменить этого. Ты знала об этом, собираясь ввязаться во всё, когда начала эти чертовы разговоры о том, что не можешь принять единственное, что я могу тебе дать.

— Что? Так теперь мы вернулись к этому? К договоренности? Я не одна из твоих шлюх, Колтон. Никогда не была. Никогда не буду. — Мой голос прорывает тишину окружающей нас ночи.

Он отступает от меня, опускает голову и смотрит на землю перед собой, его челюсть сжимается, он подыскивает следующие слова. Когда он, наконец, начинает говорить, его голос непреклонен.

— Я же говорил, что все испорчу.

Его слова — его оправдание — последовавшие за всеми событиями этого вечера, разозлили меня.

— Не изображай из себя страдальца! — кричу я на него. — Пора уже вырасти из этой фразы и перестать использовать свой, так называемый, чертов защитный механизм в качестве оправдания, Колтон! — Слова вылетают прежде, чем я могу их остановить, гнев преобладает над здравым смыслом. Он поднимает голову, его глаза пылают гневом, когда встречаются с моими. Он делает от меня шаг назад, физическая дистанция лишь подчеркивает эмоциональную отстраненность, которую я чувствую. Знаю, что, вероятно, слишком остро реагирую. Но это знание ничего не делает, чтобы остановить товарный поезд эмоций, летящий через меня. — Да пошло оно. Всё, — бормочу я. — Если у тебя на меня были свои планы и теперь ты меня больше не хочешь… если хочешь одну из своих шаблонных блондинок, которые остались внутри… тогда будь мужиком и просто скажи мне!

Он ничего не говорит, просто стоит, стиснув челюсти, плечи напряжены, глаза смотрят на меня, мешанина ответов пересекает его затененное лицо. Не уверена, какого ответа я от него жду, но я надеялась, что он скажет хоть что-то. Думала, что, возможно, он будет бороться, чтобы удержать меня, чтобы доказать мне, что я того стою.

Полагаю, если я собираюсь выдвигать ультиматумы, то мне лучше быть готовой. Страх змеится по моей спине, когда он не произносит ни звука. Смотрю на него, хочу, чтобы он заговорил. Чтобы доказать, что мои слова ошибочны. Чтобы доказать их правоту. Что угодно.

Но он ничего не говорит. Просто оболочка человека, смотрящего на меня бесстрастными глазами, с безмолвными губами и с терпением на исходе.

Меня наполняет гнев. Поглощает боль. Разочарование опускается на меня тяжелым грузом. Я знала, что это произойдет. Он это предвидел, а я проигнорировала. Думала, меня будет достаточно, чтобы изменить исход.