Двое

– Ну, конечно, была! Не просто же так я сюда приехала! – удивилась я подобному вопросу. – У моей бабушки здесь была дача в посёлке. А дядя Саша отличный плотник, он ей крышу латал. Ты не представляешь, как я испугалась, что он меня сейчас увидит, – пожаловалась я, а Никита смотрел на меня во все глаза и глупо улыбался.

– Цветкова? – всё ещё неуверенно позвал он меня по фамилии. Я прекратила суетиться и насторожилась.

– Ну, Цветкова и что?

– Майя Цветкова… – повторил Никита с куда большим удовольствием, чем до этого, и я задержала дыхание.

– Ты меня знаешь?

– А как же!

– Так, так, так, так, так… Неужели я и есть та самая Майя, что разбила тебе сердце в далёком прошлом?

– Вы очень проницательны, юная леди, – подражая интонации моей бабушки, принялся кривляться Никита, и я шутливо толкнула его в плечо.

– И ты был в меня влюблён?

– Так, а кто не был? – натурально удивился он. – Одна ты была у нас такая звезда!

– Ну, тогда хорошо, – окончательно успокоилась я, а Никита заинтересовался.

– Чем же это хорошо?

– Значит, ты не так молод и юн, как я успела себе напридумывать.

– Ну, это, конечно, да.

– И Кирилл меня узнал, – уже не так уверенно принялась рассуждать я. – Значит, с ним я тоже была знакома?

– Да ты помнишь его! Это сейчас он столичная звезда, диджей, оплатил себе пластику и стал красавцем. А прежде ходил тут лопоухий с магнитофоном…

– Лопоухий Кирилл… – припомнила я с ностальгирующей улыбкой, как вдруг подобралась. – А ты? Никакого Никиту я не припомню. Был Женя… красивый такой мальчик, светленький. Антон…

– Помнишь, помнишь, просто ещё не знаешь, что это был я, – смеясь, заверил Никита, и я насторожилась.

– Ты что, успел отличиться?

– Ага, сейчас я тебе скажу, и ты сразу поймёшь!

– Говори уже, – поторопила я, в принципе, осознавая, что ничего хорошего не услышу.

– Кхм… зайду издалека, – вслух принялся рассуждать он и почесал кончик носа. – Как вы на речке купались с девчонками, а я утащил твои вещи, помнишь? Тебе ещё пришлось натягивать на себя юбку толстушки Любы. Ты в ней была похожа на колокольчик, ведь пояс юбки держался на груди, а задница оставалась практически голая!

Вспоминая этот эпизод, Никита неприлично заржал, а я нахмурилась.

– Юбку я помню, как, впрочем, и Любу. А вот кто украл мои вещи… – я развела руками. – Наверно, ты зашёл очень издалека.

– Да… – вспоминая былые подвиги, Никита довольно потёр голую грудь и хитро прищурился на один глаз. – Я косу твою отрезал, – сказал он достаточно ровно и, наверно, потому я не сразу поняла, о чём именно говорит.

В первый момент даже вздохнула, желая непрозрачно намекнуть, что и это не прошло, как вдруг память вспыхнула яркой картинкой. Конечно! У меня были чудесные косы! Но один несносный мальчишка взял одну из них и бессовестно резанул под самый корень. А потом ещё бегал по всей деревне и размахивал ей, будто канатом. Я не сдержалась и вскрикнула:

– Завьялов!

– Твой покорный раб, – он шутовски склонил голову.

– Никита!

– Слушаю и трепещу! – с шальным блеском во взгляде отозвался этот негодяй.

Мои глаза округлились от ужаса, а в душе наметилось непонятное смятение.

– Ну вот, узнала… – пробормотал он в сторону и покаянно кивнул. – Точно. Завьялов. Ты так часто выкрикивала мою фамилию… вот, так же грозно, как и сейчас… Даже интонация удалась тебе в точности. Имени, наверно, даже и не знала.

– Да зачем мне сдалось твоё имя?! – возмущённо воскликнула я и схватила клок сена, чтобы тут же прикрыть наготу.

Меня аж передёрнуло от мысли, что сейчас напротив сидит тот самый Завьялов, да ещё и так нахально улыбается. Он с тоской посмотрела на моё «укрытие» и протянул руку, чтобы выдернуть из него хоть несколько смятых травинок. Я решительно увернулась.

– Так вот почему у меня возникла мысль, что ты можешь смыться отсюда с моими вещами! – уличила я, неприлично ткнув в Никиту пальцем. – Потому что ты так уже однажды сделал! Это подсознание! Оно-то тебя явно узнало!

– Май, – улыбнулся Ник и вздохнул.

Меня аж подбросило от нахлынувших воспоминаний, и теперь я смотрела на него как на врага. Со смесью ненависти и брезгливости. Никита щурился на один глаз, неодобрительно качал головой и широко улыбался.

– Май? – снова позвал он, пытаясь выдернуть меня из прошлого, а я аж взвизгнула:

– Тебе было восемь!

– Девять, – терпеливо поправил он.

– А мне пятнадцать!

– Не накручивай, всего тринадцать! – Никита причмокнул губами и принялся разминать пальцами в уголках глаз. Я в это время судорожно подсчитывала возможную разницу в возрасте, и только тогда удалось толком успокоиться.

– И вообще… ты зачем… – я прямо-таки задохнулась возмущением. – Ты зачем отрезал мою косу?!

– А ты почему была такой красивой и неприступной? – атаковал вопросом Никита и при этом выразительно округлил глаза. Вроде как я была в чём-то виновата.

– И платье поджог… – продолжила ябедничать я, будто он мог взять за ухо того восьмилетнего Завьялова.

– А нечего было задаваться! – вместо этого хмыкнул Ник, и я скрестила руки на груди.

– Хулиган и агрессор! – выкрикнула я обвинение, не имея других аргументов.