Двое

Марк краснеет, то ли от стыда, то ли нарастающего гнева. Она много знает о жизнях Флетчеров. Она знает о том случае, когда Марк прижал парня к стене, схватив за воротник куртки, подняв его над землей, хоть он был выше Марка. Инцидент случился в одном из детских парков развлечений, наполненных батутами, веревочными лестницами и бассейнами с шариками. Семейное место. Парень снял Себа с качающейся лошадки, чтобы его сын смог покататься. Себ только на нее забрался, простояв в очереди двадцать минут, а когда Оли – защищающий младшего брата – сказал, что это нечестно, парень накричал на него. Оба мальчика расплакались. Они были очень маленькими. Ли была там, и по ее словам, он действительно казался мудаком.

– Марк был таким пугающим, – смеялась Ли, не особо напуганная. – Я думала, тот тип обмочится.

– Что сказал Марк? – поинтересовалась Фиона.

– Я не думаю, что дело было в его словах, а, скорее, в тоне. Он говорил так тихо и угрожающе, настоящий псих.

И был еще тот раз, когда сосед пожаловался на мальчиков, когда они играли в футбол на собственном заднем дворе, он сказал, они его раздражали и слишком шумели. Он назвал их щенками. Марк устроил соседу разнос. Хоть тот и был пожилым. Он просто сорвался.

– Где, мать вашу, им положено быть, если не в собственном саду? Слоняться у магазина на углу? Выпивать в парке?

С тех пор он ни разу не говорил с тем соседом.

Фиона лично была свидетельницей его ярой чрезмерной опеки. Однажды, когда они ездили на день в Бат, Ли стукнула другую машину, пока парковалась, совсем немного, ничего не повредив. Она рассыпалась в извинениях, но водитель назвал ее «тупой неуклюжей коровой». Марк в считанные секунды выскочил из машины, швырнул того на капот машины, будто в эпизоде «Прослушки».

– Я могу с ним встретиться, – предлагает Фиона.

– Ты? Зачем?

– Ну, во-первых, как и с тобой, дело в любопытстве, но в отличие от тебя я не в бешенстве.

– Эй, в рифму. Ты поэтесса, сама того не зная. – Марк одаряет Фиону усталой улыбкой. Она внезапно думает, что улыбки, которых сложно добиться, имеют свой шарм.

– Я могу все тебе рассказать. Мы не можем рисковать, чтобы ты пошел туда и вышел из себя, но, может, нам действительно нужно узнать о нем больше. Я уже говорила, один из вас – подозреваемый.

– Ну, я ничего с ней не делал.

– Я знаю это, глупенький.

Это было бесспорно детское слово, которое должно развлекать и успокаивать. Марк использовал его с детьми, когда они были намного младше. И все же оно ему нравится. Какая-то часть него хочет, чтобы к нему отнеслись, как к ребенку. Все это чересчур. Слишком трагично.

– Как ты с ним свяжешься?

– Я зайду к нему, расскажу правду, что я подруга Ли и хочу…

– Что?

– Хочу узнать Кэй.

22

Оли

Оли сидит на верхнем пролете лестницы в темноте и слушает разговор отца с Фионой на кухне. Он часто так делает, подслушивает взрослых. Не потому, что он проныра. А потому, что проныры они. Обычно слушать особо нечего. Обычно его родители обсуждают, что посмотреть по телевизору или достаточно ли молока осталось на завтрак. Сегодня, очевидно, сказано гораздо больше. И в воскресенье так было. Его родители действительно сцепились. Тогда он удивился, но и не очень. Не совсем. Его отец сильно приуменьшил масштаб скандала перед полицией. Но его нельзя за это винить. Он был бы сумасшедшим, если бы признался, что на самом деле было сказано. Учитывая обстоятельства.

Он рад, что ее больше нет. Пока, пока, шлюха. Кому вообще нужна хренова мать? Ему почти шестнадцать, он уже на три дюйма выше нее.

Что за день! Черт. Его переполняют эмоции. По телу курсирует странная энергия. Будто он нервничает, встревожен, но также словно он только что выиграл матч или забил три гола. Он поверить не может в свою нынешнюю жизнь. Он так долго был таким же, как все: думал об экзаменах, своей прическе, футболе, друзьях, кого пригласить на выпускной – обо всех обычных вещах и это было нормально, а теперь это! У него просто в голове не укладывается.

Полиция расследует исчезновение его матери. Плохо. Каким бы равнодушным он ни хотел казаться, он знает, что это очень плохо. Но потом, выпускные экзамены отменили! Хорошо, как бы дерьмово он ни чувствовал себя из-за всего остального. Это уже результат! Похоже, им придется ставить оценки по текущим или еще что, а ему это на руку, потому что его мама – он замечает свою ошибку – Ли очень много помогала ему с ними.

У Оли много друзей и он популярен в школе, точнее, среди всех, кроме учителей, считающих его ленивым, неорганизованным и недостаточно усердным. Это все может быть правдой, он не знает. Он просто думает, что экзамены отстой, он хреново с ними справляется. Ему начинает казаться, что учителя, возможно, правы. Вероятнее всего, ему сложно будет поступить в хорошую старшую школу и позже в хороший университет, или даже в дерьмовый, если на то пошло. Так зачем заморачиваться?