Двое для трагедии. Том 1

– Но почему? Почему ты не хочешь принять его подарок? Седрик сделал все ради меня! Для меня! Ты же знаешь, как я мечтаю, чтобы мы всей семьей побывали на берегу океана! – отчаянно воскликнула я, падая перед отцом на колени.

Я была в отчаянии: моего отца словно подменили!

– Ты сама знаешь, что мы не можем принять такой подарок! – строгим, нетерпящим возражения голосом сказал отец, разбивая последние крохи моей надежды. – Мне очень жаль, но…

– Папа, пожалуйста! Поступись своей гордостью ради меня! – вырвалось у меня.

Услышав мои слова, отец побледнел.

Я умоляюще смотрела на него.

«Пожалуйста, папа, поступись своей гордостью и позволь Седрику спасти нас!» – с отчаянием в груди подумала я.

– Элиза, Вайпер, нам с Седриком нужно поговорить наедине, – вдруг тихо сказал отец.

– Я никуда не уйду! – твердо заявила я и взяла ладонь Седрика в свою.

Оставлять их одних? Оставлять Седрика с моим отцом, когда тот в своем состоянии может наговорить ему много глупостей и оскорбить его? Нет!

– Элиза, уведи ее! – сказал папа моей маме.

К моему огромному удивлению мама послушно встала с кресла и подошла ко мне.

– Пойдем, Вайпер. Мне срочно нужна твоя помощь на кухне, – сказала она, протягивая мне руку.

Я как завороженная смотрела на маму. Как упала она в моих глазах!

«Что с ней случилось? Она слушается отца, как послушная вышколенная собака!» – с неприязнью подумала я.

– Иди. Все будет хорошо, – мягко сказал мне Седрик.

– Нет, я не оставлю тебя! – тихо ответила на это я.

– Не волнуйся за меня, – еще раз сказал он.

Я молча кивнула и, проигнорировав руку мамы, вскочила на ноги и, быстро покинув гостиную, поднялась на второй этаж.

«Что происходит? Какой-то бред!» – пронеслось у меня в голове.

Глава 28

Как только я услышал отказ Яна, в моем мозгу пронеслась картина, самая страшная, которую я когда-либо видел в своем воображении: я приезжаю в дом Владиновичей и вижу трупы Элизы и Яна, лежащие на полу этой самой гостиной. Они обескровлены. Я в панике поднимаюсь на второй этаж и вижу, что в своей комнате, на кровати, лежит мертвая, белая как мел Вайпер. От этой картины и ужаса, охватившего меня, я перестал дышать. Мой мозг будто застыл. Я смотрел в суровое лицо и ледяные глаза Яна и понимал, что он не уступит. Он не полетит. Значит, не полетит и Элиза. А без своих родителей не полетит и Вайпер.

Вайпер… Я видел ее потрясенные глаза и понимал, что это – конец. Ян не отступит от своего решения. Они останутся в Брно, и это может быть концом их жизней. Концом жизни Вайпер.

Нет. Я должен был переубедить Яна, чего бы мне это не стоило.

«Глупец! Ты не представляешь, что может натворить твоя гордость!» – мысленно кричал я, глядя Яну в глаза.

Теперь я понимал, от кого Вайпер унаследовала свою гордость. Но она сумела подчинить ее себе, а Ян полностью отдался в ее призрачные руки, не сумел укротить ее, и сейчас она играла им как марионеткой.

– Итак, Седрик, что именно вам непонятно? – холодным тоном спросил он, поднимаясь с кресла и подходя к окну.

Я знал, что это был психологический прием с его стороны: он пытался напугать меня и принять доминирующую позицию, глядя на меня сверху вниз. Но его уловка не прошла: я встал с дивана и подошел к Яну, и, так как я был выше ростом, ему пришлось напрячь шею и поднять подбородок, чтобы смотреть мне в глаза. Но выглядеть воинственным мне было ни к чему – это бы лишь еще больше спровоцировало моего упрямого собеседника.

– Я не понимаю, почему вы отказываетесь от моего подарка. Разве он чем-то оскорбил вас? – спокойно ответил ему я.

– Не понимаешь? Ну, что ж, я объясню, раз ты не понимаешь! – сквозь зубы процедил Ян. – Все дело в том, что мы – вечные труженики, которые зарабатывают на жизнь честным учительским трудом! И ты, хоть и парень моей дочери, не имеешь никакого права кидать эти билеты мне в лицо, как подачку!

– Вы неправильно истолковали мои действия… – начал объяснять я.

– Какой-то богатенький сынок, даже незнающий о том, что такое работа, приходит в мой дом и указывает мне на мою несостоятельность свозить мою же семью, куда бы там ни было! А теперь еще и выставляет меня тираном и скрягой в глазах моих жены и дочери! – перебил меня он.

– Я приношу свои искренние извинения, если это выглядело так, но я все же не понимаю вашу реакцию, – все тем же спокойным тоном сказал на это я.

– Интересно, а что ты думал? Что я буду плясать от радости?

У Яна был явный комплекс неполноценности: он был зациклен на материальном достатке, и его огорчало то, что я, а не он, купил билеты для его семьи в Бразилию. Мое богатство лишь ухудшало положение.

Мне стало даже жаль его, ведь он был прав: он трудился всю жизнь, но не смог реализовать свои стремления и желания своей дочери, а я – студент, не работаю, но живу как бог. Если бы он только знал, что все мое богатство я достигнул благодаря своему нечеловеческому уму и накапливал его веками и неестественно долгой жизнью!