Двое для трагедии. Том 1

– И в конце каждой – все тот же финал: он превращает свою любимую смертную в вампиршу и увозит ее в свой мрачный замок, где они проходят все оставшиеся столетия рука об руку, – закончил я свою мысль.

– Это красивый конец.

– Да, красивый. А все вампиры – прекрасные и благородные кровопийцы, незнающие страха и колебаний, и которые, влюбившись в смертную, перестают убивать людей.

– Они воздерживаются ради своих любимых.

– Эти книги обманывают тебя. Вампиры – ужасные создания, проклятые Богом, и они пьют кровь всегда. Они не могут отказаться от нее, ради кого бы то ни было, даже ради самого любимого человека, ведь кровь для них – то же самое, что для смертных пища и вода.

– Вампиры? О чем ты? – спросила Вайпер, явно не понимая, к чему я веду.

Я обернулся к ней: она стояла в метре от меня и держала в руках чашку с кофе.

– Хочу рассеять твои иллюзии, – твердо ответил я.

– Но вампиров не существует! – со смешком воскликнула она.

– Существуют. И они живут тем, что убивают людей. Таких же людей, как и ты.

– Я не понимаю… Седрик, ты же хотел поговорить! – недовольно сказала Вайпер.

– Мы уже разговариваем. – Я слегка отодвинул штору и с мрачной радостью увидел, что из-за туч выглянуло солнце. – Что ты бы сделала, узнав о том, что я – вампир?

– Тебе не кажется, что мы говорим о бестолковых вещах? Вчера ты позвонил мне, и я поняла, что разговор будет серьезным. Но сейчас я тебя совсем не понимаю! Мы разговариваем… О вампирах! Вместо серьезного разговора ты говоришь мне, что я заблуждаюсь относительно вампиров, и что они существуют! – Вайпер бессильно взмахнула рукой и саркастически улыбнулась.

– Ты не знаешь, кто я на самом деле, – тихо и очень серьезно сказал я, глядя на нее.

– Седрик…

– И я не хочу больше лгать тебе. Посмотри, кого ты полюбила. – Я резко одернул штору и предстал перед Вайпер в солнечных лучах.

Глава 22

Я застыла. Моя кожа покрылась мурашками, а волосы встали дыбом. Руки стали ватными, и чашка выпала из них прямо на толстый серый ковер. Инстинкт заставил меня отпрыгнуть к самой двери и прижаться к косяку.

Там, где только что был Седрик, теперь стоял почти скелет, обтянутый желтой морщинистой кожей. Его волосы, невероятно белые, как сметана, спускалась к его костлявым уродливым плечам. Из прорези его рта, на верхней челюсти, вместо резцов торчали два длинных острых клыка. Этот уродливый страшный старик смотрел на меня, и мое горло сдавливал ужас. Я хотела закричать, выбежать из комнаты и спрятаться в ванной, но ноги не слушали меня – я словно приросла к месту и продолжала смотреть на монстра, дрожа и не совершенно не понимая, что, черт возьми, произошло!

«Седрик – монстр! Нет, это не он! Это ужасное существо не может быть Седриком! Я сплю, и мне снится кошмар!» – вихрем пронеслось в моем застывшем от ужаса разуме.

Чудовище смотрело на меня своими жуткими глазами, белки которых были безумно белыми как у незрячих людей, а зрачки – неясно очерченными и заставляющими мою кровь застыть в жилах.

«Это невозможно! Что происходит? Это не может быть реальностью! Не может!» – кричала я внутри себя.

– Испугалась? – спросил монстр голосом Седрика.

– Седрик? – шепотом спросила я.

– Да, Вайпер, это я, – ответил мне монстр.

– Кто… Кто ты? – заикаясь, спросила я.

– Я вампир.

– Это невозможно! – выкрикнула я и съежилась, как от холода. – Ты не можешь быть этим монстром! Это неправда!

– Я вампир, Вайпер. Вот, кого ты полюбила, и кто скрывается за красивой оболочкой того Седрика Моргана, которого ты знаешь. Мне двести восемьдесят шесть лет, и таким я являюсь на самом деле. Ты испугалась меня? – Вновь сказало чудовище голосом Седрика.

Я покачала головой. Я не могла принять сказанное им.

– Только солнце выдает наше истинное обличие. Мы бессмертны, но стареем: наша кожа сохнет и сжимается. Мы становимся кошмаром, а то, что видите вы, смертные, – всего лишь оболочка, которая была нами еще в далекой истинной молодости и которая осталась на всю жизнь, маскируя наше уродство. Тот Седрик, которого ты знаешь, давно состарился и превратился в это.

– Нет! – вырвался из моей груди вздох отчаяния. – Нет, это неправда… Ты – не мой Седрик… Нет, конечно, нет!

– Я убиваю людей и пью их кровь. Кровь – это наша жизнь, и, наверно, это единственная правильная вещь, которую можно прочитать в вампирских романах, которые ты так любишь читать.

– И ты убивал, даже когда был со мной? – тихо воскликнула я.

Я не верила своим ушам: он убивает людей и пьет их кровь?! Разве такое возможно?

– Да. Я не могу не убивать.

– Что? – ошеломленно прошептала я: все мое существо охватила мерзость к этому монстру.

– Я питаюсь человеческой кровью. Каждую третью ночь я убиваю человека и пью его кровь. Ты помнишь заметку с розыском друга твоего детства? Я убил его. Я был ужасно голоден и нуждался в крови, а он был первой удобной жертвой.

– Чудовище! Убийца! Как ты смеешь говорить мне об этом? Бедный Лука! Бедная его мать! – Я желала кричать, но из моего горла вырывался лишь истеричный шепот.