Двое из будущего. 1901 -…

— Нет, об этом и речи быть не может. Слишком опасно. А не дай бог рванет? Даже один фунт взрывчатки разнесет вашу лабораторию на кусочки, а вокруг люди, — я уж не стал вдаваться в подробности и говорить, что в обращении тротил не слишком-то и опасен. Его можно резать, бить, кидать, жечь, но он не детонирует. Для взрыва необходимо было именно другой взрыв, даже взрыв патронного капсюля, что будет приводить к цепной реакции. — Нет, Иван Ильич, если уж заниматься, то вдали от людей. А что касается количества… Ну не знаю даже. Думаю, на первые испытания пары пудов хватит. А там посмотрим. И кстати, раз пошла такая пьянка… А что вы скажете насчет гексогена? Вам это знакомо?

— Неужели тоже взрывчатка? — с хитрым прищуром посмотрел на меня химик.

Я лишь загадочно улыбнулся, не давая никакого определенного ответа. Я не знаю что он обо мне и о моих «озарениях» подумал. Вполне возможно, что он догадался о моем истинном прошлом, но, наблюдая за ним, все же склонился к версии, что вряд ли. Слишком уж фантастично выглядит настоящая история попадания. А поэтому, скорее всего, и сам Иван Ильич и другие приближенные к нам люди, считали, что мы просто воруем идеи по всему миру, скупаем их направо и налево. И мы с Мишкой, чуть поразмышляв, решили, что пусть эта версия и будет основной для всех людей. А чтобы укрепить их в их предположении мы иногда разыгрывали спектакли — просили иногда Попова с Мендельсоном осуществлять некоторые заграничные платежи, а спустя некоторое время получали пухлые письма и бандероли. Понятно, что все было организовано через подставных лиц. Мишка потратился, еще раз сгонял за границу и нанял одного человека, чтобы он отослал нам несколько «подозрительных» писем с разных концов Европы. Причем, получив письма, Мишка позволил «случайно» нескольким людям взглянуть на адресат отправителя, но ничего при этом не объяснив. А на утро, срочно созвав совещание, потребовал направить исследования в новом направлении. И таким образом, он утвердил у людей версию о том, что мы, то ли воруем, то ли покупаем более или менее перспективные идеи. Что ж, этот вариант нашего всезнайства нас вполне устраивал. И вот именно поэтому, заместитель Мельникова не стал углубляться в вопрос о том, что же такое гексоген, а просто взял себе эту тему на заметку. И если он сможет найти хоть что-то, то обязательно поставит меня в известность.

Ну а что насчет получения тротила… Заместитель Мельникова согласился пожить некоторое время в Новгороде и организовать там тайную лабораторию. И пока Мендельсон проталкивает через охранку и военных тему производства тротила и внимательно изучает законодательство, мы своими силами добудем его для своих нужд. Совсем чуть-чуть. Только чтобы испытать наши минометы. Полигоном, кстати, секретным надо бы тоже озаботиться. Где бы найти тихое и удобное местечко?

Секретную лабораторию заместитель Мельникова организовал в течение месяца. Навез туда своих колб, реактивов, притащил с собою несколько проверенных людей. Со своей же стороны я организовал охрану. Очень быстро возвели глухой и высокий забор, по внутреннему периметру опутали колючей проволокой, и устроили круглосуточную охрану. Василий Орленок, что был начальником охраны, лично отбирал людей для командировки. И требовал от них строжайшей секретности. Не хотелось бы, чтобы к нам заявились представители власти из-за одной случайно оброненной фразы.

Весной, в марте месяце, случилось неожиданность. Можно сказать приятная. Максимченко Павел, друг нашего Валентина Пузеева, что работал на нашем предприятии и гордо носил кличку «Орион», нашел для нас нового человека. Прибежал ко мне утром в офис, попросил безотлагательной встречи и, едва за ним прикрылась дверь кабинета, выпалил:

— Василий Иванович, я вам такого человека нашел!

— Что? Какого такого человека?

— С Путиловского одного. Головастый мужик по двигателям специалист. А я знаю, вам такой очень нужен, — на едином дыхании выпалил Павел.

— Да подожди ты, — осек я его порыв. — Не тараторь. Ты толком объясни, что за мужик такой нарисовался?

— Так я это и говорю, что с Путиловского одного мужика головастого выгоняют. Он у них пытался двигателя строить. Да только не срослось что-то и вот его попросили вон. Василь Иваныч, нельзя его упускать. Упорхнет птичка, где ее потом ловить?

— Да чего ты все трещишь? Ты давай спокойнее — я ничего не успеваю понимать. О каком мужике ты говоришь?

Павел снова хотел было выдавить из себя информацию на едином дыхании, но, перехватив мой сердитый взгляд, вздохнул, медленно выдохнул и размеренно начал вещать:

— Василий Иванович, я же вам пытаюсь сказать, что с Путиловского завода выгоняют хорошего инженера. Он большой специалист по двигателям. Нельзя чтобы он просто так уходил, надо чтоб он у нас остался.

Вот теперь я кое-что понял. Только все равно были большие сомнения. Не может прекрасный инженер просто так выгоняться с завода, тем более с Путиловского. Уж там-то за ценных кадров цепляются. А значит либо инженер был никудышным специалистом, либо гнали его за темные делишки.