Двое из будущего. 1904 -…

Видимо мои мысли каким-то образом отразились на лице. И потому он нескромно усмехнулся:

— Вы, однако же, являетесь одним из тех, кто негативно относится к кокаину. Да? Я угадал? Бросьте, это дело не страшнее водки. А водка, я вам скажу, та еще зараза. Сколько душ было погублено под ее парами вам и не передать. Сколько я нелепых смертей навидался… Так что не судите строго.

— Водка — да, — согласился я глухо, но все же возразил, — да только кокаин из человека делает монстра.

Он усмехнулся:

— Глупости. У нас на флоте его почти каждый пробовал и что? Никто в чудовище не превратился.

— А если я у вас его отберу? И больше ни грамма не дам. Что тогда?

— Ну, тогда я пойду его и куплю. А вы перестанете быть моим другом. Василий Иванович, для людей есть святые вещи, которые трогать нельзя. И личные лекарства, которые прописал врач, одни из них. Никогда не делайте того, что вы говорили и даже думать об этом забудьте.

— Так вам кокаин доктор прописал? Неужели?

— Ну…, — хитро сощурил глаз лейтенант, — можно и так сказать. Господин Токманов весьма благосклонно относится лечению нервных болезней этими препаратами. Он находит их весьма полезными и потому всем их рекомендует. Не поверите, но он даже младенцам советует давать по чуть-чуть порошка для их успокоения, дабы они не доводили молоденьких матерей своими криками. А вы говорите монстры.

Я все же не мог с ним согласится и у нас завязалась дискуссия. И в ходе нее выяснилось, что Колчак водку-то почти и не пьет, а предпочитает ей именно кокаин. Вчера же у него был простой срыв, который он попытался вылечить старой русской традицией. И ему это не особо понравилось, о чем он мне и сообщил, пообещав более к беленькой не прикасаться. Да и сам кокаин был относительно дешев. Пятьдесят копеек за пузырек, которого будущему адмиралу хватало на несколько порций. Уж не знаю, подсел ли он на него или нет, но судя по его рассказам, зависимости пока не наблюдалось — баловал себя раз в недельку, не чаще, и то только для того, чтобы снять болезненные приступы ревматизма. И еще кое-что выяснилось. Мне, как человеку, который не сталкивался близко с этой темой, оказалась недоступна информация о запасах легального наркотика в Артуре. А вот Колчак владел полной информацией. И с некой гордостью рассказал мне, что на фоне возникшего дефицита в городе он занялся контрабандой. Скупал в Чифу несколько ящиков кокаина и скидывал в аптеку Токманова по тройной цене. И тот, накручивал еще тройную цену. И теперь в Артуре пузырек кокаина вместо довоенных пятидесяти копеек стал стоить почти четыре рубля. И таким образом лейтенант стал наркобарыгой, зарабатывая с одной вылазки до трех тысяч рублей. А я-то все поражался его честности. Имея столько денег на руках от своего начальства, он даже ни разу не попытался поиметь с них хоть малую часть. Я всегда считал его порядочным человеком, достойным звания Верховного правителя. А оказалось-то!

Хотя, если говорить начистоту, то, что он возил в крепость наркотики, не являлось криминалом. Это был чистый и легальный бизнес. Ну, разве что он пошлину с этого не платил, но это было такой мелочью… В общем, Колчак, для меня враз и навсегда утратил образ благородного человека. Обычный делец, ищущий возможности и не пренебрегающий ими. К тому же еще и потенциальный наркоман. Таких полно в мире.

Однако ж мы с лейтенантом проговорили почти до обеда. Его все-таки мучили последствия похмелья и он то и дело прикладывался к бутылке сельтерской, делая могучие глотки. А когда она опустела, то сходил вниз и купил еще парочку. А после, когда головная боль от похмелья вернулась, он отошел на пару минут в свой номер и вскоре вернулся, хорошо повеселев. С расширенными до невозможности зрачками и с красной, словно после жаркой бани, мордой. Плюхнулся на кресло и блаженно по нему растекся. Прикрыл глаза и, запрокинув голову, отдался эйфории. Я лишь вздохнул и осуждающе покачал головой. Впрочем, он этого не мог заметить.

Сидел он так минут пять, потом очнулся и выпрямился. Осмотрелся и неожиданно заявил:

— Что-то я проголодался. А вы, Василий Иванович? Не желаете ли спуститься в ресторацию?

— Нет, пожалуй, я еще какое-то время побуду здесь.

— Ну, как знаете, — легко согласился он, поднимаясь. — А я пойду, отобедаю. А после быстренько сбегаю к консулу, а потом дам эту злосчастную взятку здешнему дацуну. Деваться-то нам действительно некуда…

И он вышел из моего номера, весело насвистывая какую-то легкомысленную песенку и унося похмельное амбре. Я же остался с сильным чувством разочарования — лейтенант на поверку оказался далеко не идеальным.

Однако ж время близко подошло к полудню, а мои парни с задания так и не появились. Я сидел рядом с окном, поглядывая на улицу. Через час заметил их вдалеке. Шли нервной походкой, несли небольшой саквояжик. Петро придерживал щеку какой-то красной тряпкой. Когда подошли ближе, то понял, что тряпка красной стала от прикрытой раны. Когда-то белоснежный, накрахмаленный батистовый платок оказался густо пропитан бурой, свернувшейся кровью.