Двое из Холмогорья

— Свидетельство о рождении, — прочитал Терибальд. — У высокородного герцога Годольфина Второго Зеленодольского, принца и так далее, и леди Периллы из Гуревич родился сын, нареченный Бравлином. Место и дата рождения.

В основном это были какие-то выписки и черновики большого доклада, приготовленного, видимо, для правительственного заявления. Вперемешку с ними лежали какие-то схемы. Нарисованные на разных листах пергамента, они являлись кусочками мозаики, и молодые люди принялись лихорадочно складывать их, стремясь увидеть всю картину целиком.

Не прошло и минуты, как на столе лежало родословное древо Эвларских королей.

И только тут стал заметен один удивительный факт, которому за давностью лет практически никто не придавал значения.

На протяжении восьми столетий — все время существования сначала герцогства, а потом и королевства Эвларии — имелась всего одна династия, ведущая свой род от Ксерия Копьеносца, друга и соратника знаменитого Хьюга Косоглазого. В течение всех этих столетий у каждого короля был только один сын. Все остальные дети, сколько бы их ни было — как у Ксерия Третьего, имевшего девять потомков, — неизменно оказывались девочками. За восемь веков насчитывалось только одиннадцать исключений из этого неписаного правила, когда в семье рождалось два мальчика. Причем в восьми случаях из одиннадцати второй сын рождался, если первый умирал в раннем детстве. И только трижды оба принца доживали до совершеннолетия. У всех трех была разная судьба. Один стал жрецом и ушел от мира. Вторым был младший брат короля Богорада Первого, печально знаменитый принц Родавон, казненный по ложному обвинению. А третий…

— Годольфин Первый, рожденный в пятьсот шестнадцатом году от основания династии, — прочитал Керагаст. — Отец Баррабы Первого, герцога Зеленодольского…

Терри быстро пробежал глазами разложенные тут и там документы:

— Прапрадед сэра Бравлина! Это что же выходит, он тоже принц крови?

Молодые люди уставились друг на друга. Слов больше не требовалось. Все стало на свои места.

— Я только одного не понимаю, — нарушил молчание Керагаст, — а зачем ему тогда сэр Родавон?

— Месть, — предположил Терибальд. — Ты сам мне рассказал семейную историю нашего короля. Его отец, по сути дела, обрек сэра Родавона на монастырь, лишил имени, титула и будущего. Так что со стороны все должно выглядеть именно так. А на деле…

Он не успел ничего сказать — снаружи послышались шаги, кто-то подошел к двери с той стороны и вставил в замок ключ.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Лейру снилось что-то хорошее, солнечное, наверное, поэтому из сна он выныривал медленно, постепенно.

Где-то рядом звучали девичьи голоса, и юноша раздумал открывать глаза. Два голоса из трех были знакомы, а то, что они говорили…

— Ой, девочки, какой он красивый!

— Да, он гораздо лучше всех наших хозяев.

— Так бы и поцеловала!

— Да ты что! — хором откликнулись сразу два голоса. — Нам же нельзя!

— А мне он предлагал!

— Правда? — изумились те же два голоса. — А ты?

— А что — я? — послышался тихий вздох. — Отказалась. Но знаете, если бы не заклятие… Только никому не говорите!

— Да чтоб нас… чтоб мы сами исчезли, если скажем!

— Если бы не заклятие, я бы сама с ним… ну… Лейр не выдержал и фыркнул.

— Мама! — Девушки-свиллы даже подпрыгнули. — Он не спит!

— Все нормально, — не открывая глаз, произнес юноша. — Не обращайте на меня внимания!

Он открыл глаза. Возле постели сбились в кучку три девушки, двух из которых он помнил — это были Касса и Трель. Третья была новенькой.

На самом деле девушек было четыре — еще одна обнаружилась в дальнем углу. Она держала над головой таз с какими-то объедками и кидала их дракончику. Малыш ловил куски на лету и глотал не жуя. Он явно пребывал в хорошем настроении и, заметив, что проснулся любимый хозяин, кинулся к нему на постель и запрыгал, пытаясь лизнуть юношу в лицо.

— Фу! Нам… Нимту… Намру… Тьфу! — отказался он от попытки вспомнить, как дракончика окрестили свиллы. — Ням! Сидеть!

Малыш тут же плюхнулся там, где его застала команда, и Лейр взвыл — толстый и твердый задик малыша приземлился как раз на причинное место.

— Пшел во-он! — застонал Лейр, хватаясь за пострадавший орган. — Ск-котина!

Обиженный дракончик кубарем скатился с постели, а девушки — ну ничего святого! — захихикали, толкая друг друга локтями.

— Ничего смешного, — проворчал Лейр, постепенно приходя в себя. — Вам бы так!

— Не стоит так кричать, — давясь смехом, пояснила Трель. — Нимтуронг может обидеться и не исполнить ваше желание!

— Ня-ам! — обиженным басом подтвердил дракончик, выглядывая из-за чьей-то юбки. Впрочем, обида не помешала ему стянуть что-то со скамьи и начать жевать. Присмотревшись к тряпке, Лейр заторопился:

— Одеваться!