Двое из логова Дракона

Я думала, что значит этот сон, и почему он так важен, что я помню его во всех подробностях, вплоть до алых плюмажей на шлемах каких-то несущественных воинов и венков из левкоев на рогах белых, зачем-то забредших в город, коров. В этом сне была какая-то подсказка, что-то такое, что должно было помочь мне разобраться в происходящем. Ведь Джулиан никогда не стал бы говорить мне такие слова, да ещё таким тоном. Это что-то внутри меня говорило от его имени. Что-то, что боится показаться открыто.

Я невольно взглянула в окно и снова наткнулась на Тьму, которая заглядывала в каюту. А в моей душе есть Тьма? Еще вчера я заявила бы — нет! И привела бы тысячу аргументов. Но во сне он сказал, что она есть. Или это Тьма, которая прячется где-то глубоко, подала голос, чтоб дать о себе знать. Чтоб выйти и так же, как эта Тьма за окном, взглянуть мне в глаза и сказать: я здесь!

На душе стало как-то неуютно и тревожно. Мне хотелось отмахнуться от этих мыслей, взять дочку на руки, прижать её к груди и… И что дальше? На минуту станет легче, но Джулиана это не вернёт. Нельзя гордо встав в позу заявить: «Я отвергаю Тьму!», а потом истерично вопить: «Верните мне мужа!» Значит, нужно повернуться к ней лицом, взглянуть ей в глаза и попытаться понять, почему он ушёл туда. И как его вернуть…

За окном постепенно рассвело, и каменистую равнину залил яркий свет. Мой радиобраслет уже несколько раз призывно пищал, а я всё сидела в прежней позе и размышляла, вспоминала, думала. Мысли проплывали мимо, оставляя странные чернильные следы. В памяти всплывали то давние события на Новой Луизиане, где я познакомилась с демоном по имени Кратегус, то невинные воспоминания о недавнем отпуске на Лазурном берегу, когда я сидела рядом с плетёной колыбелью под навесом из пальмовых листьев и с улыбкой следила, как Джулиан и Алик носятся наперегонки по мелководью, поднимая облака алмазных брызг. Какие-то выдержки из потрёпанных, пожелтевших от времени книг по демонологии лезли в голову. Память в поисках тёмных пятен услужливо подсовывала какие-то случаи, когда я вела себя вовсе не как ангел, трусила, малодушничала или просто кому-то грубила.

Жуля зашевелилась, потянулась, зевнула, открыла глазки и, посмотрев на меня, задумчиво сказала: «Угу!»

— Ты совершенно права, — кивнула я, вытягивая затекшие ноги и, взяла её на руки. — Информации либо слишком много, либо слишком мало. К тому же она не систематизирована и в таком виде не поддаётся анализу.

Браслет снова пискнул.

— У! — коротко прокомментировала Жуля.

Я посмотрела на часы. Завтрак в ресторане давно закончился, как и время утренних докладов старших офицеров. Нажав на кнопку связи, я увидела на экране браслета Хока.

— У тебя всё в порядке? — осторожно поинтересовался он.

Я задумалась, а потом кивнула.

— Да, а что?

— С добрым утром, — ледяным тоном произнёс он. — Я принял доклады и проверил показания основных систем, так что можешь не торопиться.

— Я всегда знала, что могу на тебя положиться, — с чувством изрекла я, потом выключила связь и, прижав к себе дочку, легла поудобнее. Укрывшись одеялом, я закрыла глаза и снова вернулась к своим размышлениям.

Я провалялась в постели до обеда, блуждая среди своих мыслей, которые причудливым лабиринтом петляли среди забытых философских учений, моих собственных убеждений, романтических и страшных историй, когда-то слышанных мной или вычитанных в книгах. Меня кидало от глухого отчаяния к стоическому спокойствию, от пламенной уверенности, что всё поправимо, до ощущения полной безнадёжности. Я изнывала от любви и нежности к покинувшему меня возлюбленному, а потом начинала анализировать наши отношения, пытаясь понять, что в них было не так, где я допустила ошибку, оттолкнув его, где он начал лгать, постепенно отдаляясь.

Жуля пару раз отвлекала меня по своим надобностям и, наконец, уснула, мирно посапывая у меня под боком. С мостика меня больше не беспокоили. И только голод заставил меня понять бесперспективность моих терзаний, а также вспомнить, что я всё ещё командир звездолёта и сегодня не выходной.

Я встала, уложила Жулю в колыбель и настроила датчики на свой радиобраслет, потом привела себя в порядок и направилась в ресторан, потому что подходило время обеда.

Столики в зале были заняты. На корабле было слишком спокойно, в ожидании полёта многие маялись от безделья, и обед уже казался развлечением. Поздоровавшись, я прошла к своему столику, но увидела, что он пуст. Я снова очень остро ощутила отсутствие Джулиана. Да и Хок в этот раз не явился к началу трапезы, видимо, заработался. К тому же я вдруг заметила, что в ресторане очень тихо и, осмотревшись, заметила, что присутствующие смотрят на меня. Впрочем, большинство тут же уткнулись в тарелки или повернулись к сидевшим рядом товарищам.