Двое из логова Дракона

— А вы бы его продали?

Она на мгновение задумалась и кивнула:

— Если б кто-нибудь дал за него достойную цену.

— И вы можете предложить мне цену, достойную моего танцовщика? — продолжая улыбаться, уточнила я.

— Я дам вам то, что вы захотите, — уверенно заявила она.

Я невольно усмехнулась.

— А я ничего не хочу, по крайней мере, от вас. И не думаю, что у вас есть нечто, что могло бы меня заинтересовать.

— Я заплачу вам за него миллион кредитных единиц в межгалактической валюте! — предложила она.

«Ого!» — подумала я, а вслух сказала:

— У меня уже есть миллион кредитных единиц в межгалактической валюте. Я предпочитаю оставить своего танцовщика при себе. Но я к вам по делу, — я достала из кармана свернутый золотой шнур и протянула ей. — Это велела передать вам ваша сестра Тила. Она сказала, что не вернётся, потому что хочет жить со своим мужчиной, нарожать детей и соткать сто прекрасных ковров.

Апрэма взяла у меня пояс и раздражённо пожала плечами.

— Эта дура с детства возилась со своими нитками. А потом влюбилась в мальчишку-каменотёса, который обучался при Храме. Мы его изгнали, и он перебивается с хлеба на воду, вырезая из камня истуканов для украшения дворов в домах таких же нищих, как и он, торговцев. И она ушла к нему? Я надеялась, что она поумнела.

Я воздержалась от ответа и, ещё раз взглянув на цветок, источающий аромат, казавшийся мне теперь не таким уж приятным, кивнула ей на прощание и, повернувшись, пошла к своему флаеру.

Апрэма проводила Богиню Неба подозрительным взглядом и повернулась к стоявшей рядом жрице.

— Почему она так смотрела на цветок, Апира?

— Она восхищалась его красотой и ароматом и сказала, что хотела бы получить такой для своей оранжереи…

— Нужно было предложить ей обменять его на… — Апрэма замерла, посмотрела на моток золотого шнура в своих руках, потом на цветок и, наконец, вслед исчезнувшей из виду женщине из другого мира.

Какая-то догадка мелькнула в её голове, и эта догадка была не слишком приятной.

— Но мы не можем отдать кому-то… — растеряно пробормотала Апира, взглянув на растение.

— Замолчи! — перебила её Главная Жрица и бросила ей пояс Тилы. — Повесь пояс на хвост статуи дракона и скажи, что его обладательница опозорила себя и изгнана из Храма, а у меня больше нет сестры. Я отправляюсь во дворец, чтоб повидать царя.

— Значит, убийство царицы раскрыто? — поинтересовался Хок, сидя на диване в моей каюте, пока я примеривала на Жулю новую розовую кофточку с искусно вывязанными цветочками.

Она хихикала, вертелась, и мне никак не удавалось застегнуть пуговку.

— Там нечего особо раскрывать, — ответила я. — В комнате, где я нашла мёртвую царицу, пахло священным цветком, который не выносят из Храма Света без охраны, но цветка там не было. Я всё успела осмотреть. При этом на шее у Эртузы была рана именно в том месте, куда меня уколол острый лист. Я думаю, что Апрэма или кто-то из её прислужниц принёс царице цветок, листья которого были заточены или в них были вставлены иглы…

— Смазанные ядом, — закончил он.

— Умница, — похвалила я его и, наконец, справилась с непослушной пуговкой. Теперь на очереди был чепчик с двойной кружевной оборочкой. — Судя по симптомам — это какой-то сильный алкалоид. Царица обрадовалась подарку, её совершенно естественным порывом было понюхать цветок. Она нагнулась, и лист вонзился в шею. Подозреваю, что она даже не успела понять, что случилось. А убийца удалилась, прихватив орудие преступления. И только аромат цветка в закрытой комнате выдал её. Когда я раздвинула створки, а потом все входящие начали хлопать дверями, сквозняк развеял аромат, и следов не осталось. В условиях этого дремучего мира — практически идеальное преступление.

— А мотив?

— Понятия не имею. Возможно, это как-то связано со смертью той девы-воительницы, которую они считали Существом Света.

— Расскажешь царю?

— Нет. Он не хочет знать, кто это сделал, и это его право. К тому же он терпеть не может Апрэму, и на этот раз, пожалуй, точно пристукнет её. Нет, пусть разбирается сам, если захочет, — я поправила оборочки на чепчике и полюбовалась на довольную вниманием дочку. — Какая ты у меня хорошенькая! Жаль папа не видит!

— Ей идёт, — посмотрев на Жулю, подтвердил он. — Такой красавице всё впору, верно, принцесса? — он поднялся и подошёл к нам. — Ты его видела?

— Нет, но слышала.

— И что он там делал?

— Развлекался, — пожала плечами я. — Сорвал жертвоприношение, подправил сценарий мистерий по собственному вкусу, соблазнил сотню девиц пятью различными способами и воздал всем по заслугам. Участники этого шоу будут рассказывать об этом своим внукам, и лет через сто программа вечера превратится в красивую и поучительную легенду.

— Как обычно? — он многозначительно взглянул на меня.

— О человеческих жертвах, как, впрочем, и о каких-то иных, мне неизвестно. Всё было красиво и забавно.

— Может, я ошибся, — проговорил он. — Если так, то извиняюсь… погоди, ты сказала, что ту инопланетянку они считали Существом Света. Ты полагаешь, что это не так?