Двое на канате

-В детскую. Там заведующая на пенсию просится давно. Болеет сильно, не может больше работать. В зарплате ты ничего не теряешь, стаж сохраняется, потому, как переводом оформим. Директор ЦБС не против, а дюже "за". И начальница наша успокоится, и тебе палки в колеса никто совать не будет. А уж театральный кружок ты и там сумеешь организовать...

И я оказалась в детской библиотеке...

Дети... Какие же вы все разные... Маленькие зеркала своих родителей, разоблачители семейных тайн... Особенно - детсадовцы и первоклашки. Те, кто еще не умеет скрывать свои мысли и чувства... Они, как цветы, окружают взрослого, который дает себе труд их слушать... Маленькие батарейки, заряжающие окружающий мир добром и радостью. Я всегда любила библиотеку... Её непередаваемый запах. За уютные уголки, в которых так хорошо думается. За тишину... А еще больше я полюбила нашу детскую библиотеку за читателей... Они приходили с садовской группой. Звонкоголосые, не научившиеся еще слышать, с ясными сияющими глазами, ребятишки рассыпались по читальному залу, бережно трогали маленькими пальчиками яркие обложки книг и журналов. Рассматривали картинки. Слушали сказки и отгадывали загадки. А потом воспитатели приносили нам пачки рисунков. Красками, карандашами, фломастерами... И пусть они были далеки от гениальных, но так грели сердца! Первоклашки уже были серьезными. Вели разговоры на "научные " темы. Вместо рисунков приносили поделки. Угловатые. Иной раз - не совсем аккуратно сделанные, но... И селились на книжных стеллажах странные человечки из шишек, пластилина, из веточек и осенних листьев. Авторы еще долго хвастались своим друзьям:

-А вот того мишку я сам сделал!

Старшие приходили с вопросами. У них - рефераты и сообщения. У них - биографии писателей и ученых. А еще - редкие звери из "Красной Книги", рекорды Гиннеса, и прочее. Это сейчас можно задать вопрос Интернету, и получить ответ Не надо думать, делать выборку, вычитывать и выписывать. А тогда! Чтобы получить крупицу сведений -перелистаешь не один десяток источников. Но и останутся эти знания с тобой навсегда...

Мне понравилась работа в библиотеке. Так интересно было рассказывать детям о том, что хранят в себе книги. О том, что можно путешествовать по мирам, не выходя из дома. О том, что было, что есть... И даже помечтать вместе с детьми о том, что будет... А еще - мне стало спокойней жить. И пусть нам задерживали зарплату, пусть переселяли и оптимизировали, сокращали ставки, переименовывали и всячески старались доказать, что библиотеки уже никому не нужны - мы по-прежнему в круговерти детских восторженных глаз, звонкого смеха и радостных улыбок. А сколько их - накатавшихся с горки, промокших насквозь, забегало - "на минуточку погреться", и оставались до самого закрытия. Усевшись в дальнем уголке, разложив учебники, они делали уроки. Пили с нами горячий чай. Сушили варежки - а иной раз, и одежки. А кто-то прибегает посмотреть журнал, и остается до конца рабочего дня - потому, что дома никого нет, все на работе, а одному скучно... И с восторгом встречали любое предложение тетеньки - "блитатекаря". Так у нас и появился театр детской книги. А я соединила две своих любви: к театру и к книге... Егор только хмыкал насмешливо, слушая мои восторженные рассказы...

И снова - ночь... Снова - огни софитов. Снова - на канате двое... И вроде бы все хорошо, но грозно рокочут барабаны. Сначала чуть слышно, потом все громче и громче: -Р-р-ок! Р-р-ок! Р-р-ок... Р-р-ак! Р-р-ак! Р-р-ак...

Всполохи костра выхватывают изумленно - испуганное лицо. Слышен треск - так рвется лонжа, и женское тело летит вниз. Но теперь широкая мужская рука успевает подхватить, удержать, и удержаться самому. Это почти невозможно. Но как - то удается. Барабаны стихают, но эхо еще долго стелется по поляне - будто дым осеннего костра...

Я - выжила. Может быть, потому, что успели на ранней стадии. Может быть, потому, что плюнула на все проблемы, и решила жить сегодня и сейчас, не обращая внимания ни на что, простив всех, и прежде всего - саму себя. Может быть, потому, что рядом стоял Егор, положив мне на плечи тяжелые ладони.

-Я не разрешал тебе уходить..._ жаркий шепот в ухо. Бережное касание, ласковый поцелуй в тонкий шрам поперек груди. И снова - жаркие короткие встречи. Жадные поцелуи. Долгие разговоры. И - бесконечное молчание, когда и так все понятно.

Мы ни разу не прокололись за долгие двадцать пять лет... Мы и не прятались особо. Но, видно, Судьбе так было угодно. Двадцать пять лет тихого счастья. Двадцать пять лет радости с ноткой горечи...