Двое на краю мира

Он сжал губы в тонкую линию. Лея вздернула подбородок, не собираясь отступать. Она тоже упрямая!

Алекс преувеличенно громко вздохнул и направился сначала на кухню – пить хотелось страшно. Он бы с удовольствием в качестве анестезии выпил виски, но здесь крепкий алкоголь запрещен, а провоз приравнивался к контрабанде наркотических препаратов. Алекс не рисковал, чтобы не спалить свое убежище, пусть и бывал здесь крайне редко.

Он сделал несколько больших глотков прохладной чистейшей воды и передал бутылку Лее. Она тоже пригубила прямо из горлышка. Потом пошел в ванную за медицинским саквояжем. Алекс скинул рубашку, позаимствованную у верховного сенатора, и, морщась от ноющей боли, осмотрел руку. Действительно царапина, но неприятно. Пуля чиркнула предплечье: крови много, но несмертельно и даже не серьезно, если правильно обработать.

– Я помогу, – мягко усадив Алекса на край ванны и напрочь игнорируя красноречивые раздраженные вздохи, Лея намочила белый мягкий отрез ткани и обтерла руку, избавляясь от крови. Она спрашивала, что делать и чем обрабатывать рану – привычных тюбиков и мазей в сундучке не было, – и Алекс, кажется, смирился с ее присутствием, сопровождая каждое движение задумчивым взглядом.

Лея осторожно и так нежно касалась его, что всё раздражение разом испарилось. Ее длинные серебристые волосы падали ему на грудь, и он не сдержался – пропустил мягкие пряди между пальцев. Необыкновенное ощущение. Таких, как она, Алекс никогда не встречал: всё в Лее было чуждым и невозможно притягательным. А в больничной рубашке она выглядела, как античная богиня, не меньше. А он, кажется, надышался антисептиком и его поперло в романтику.

– Больно? – спросила она, закончив обрабатывать руку. Рана была неглубокой и чистой – должна быстро затянуться.

– Нет, – ответил Алекс. Врал, конечно. Тянуло предплечье от души. Лея достала бинты, но он жестом остановил ее и взял из саквояжа медицинский клей. Заклеил рану и наложил герметичную повязку – теперь даже в душ можно.

– Куда мы теперь? – устало спросила Лея.

– Мы? – иронично переспросил Алекс. Какая короткая и избирательная у нее память. – Никаких «мы» нет, – отрезал он, отметая все иллюзии и заблуждения, которые могли возникнуть у нее. И даже у него. Их нет и быть не может!

Глава 12. Душ, фен, тирамису…

– Ты останешься здесь, в безопасности, пока я не решу…

– Но, Алекс, я хочу с тобой, – прервала его Лея.

– Нет.

– Но…

– Ты обуза, балласт! – жестко оборвал Алекс. Возможно, он был не прав. И, совершенно очевидно, нарочно хотел обидеть ее, чтобы не смотрела на него, как на благородного рыцаря-спасителя. Он ни хрена не благородный. И ни хрена не рыцарь. И вообще, не спаситель, разве совсем чуть-чуть.

Лея отшатнулась от него. Она – помеха, тяжелое бремя. Если бы Алекс ударил ее, было бы не так больно.

– Лея, – мягче начал он, понимая, что перегнул палку.

– Не тебе решать, что мне делать, наемник, – надменно вскинула голову Лея. Она – провидица. Она не должна забывать, кто она, кем родилась. Холодная и бесстрастная вещунья. Если никого не впускать в сердце, то и больно не будет.

Теперь настала очередь Алекса грозно сверкать глазами.

– Ты останешься здесь, – отчеканил он.

– Не смей мне приказывать, – подражая его тону, но настороженно отступая к стене, заявила она. Их размолвка грозила перерасти в нечто более сложное и пугающее. Даже воздух пропитался обидой и злостью, собираясь пролиться огненным дождем на их головы.

– Ты останешься, – тихо повторил Алекс, оказавшись непозволительно близко к девушке, которую не собирался делать своей. Поражаясь, как женщины умудряются так быстро перевоплощаться из покладистых и послушных в строптивых и независимых.

– Нет, – упрямо шепнула она, спиной коснувшись прохладного мрамора.

– Да, – выдохнул Алекс, упершись ладонью в стену рядом с ее лицом. Вторая опустилась по другую сторону. Лея медленно повернулась, разглядывая рисунки на его запястье.

– Да, – тихо произнесла она, не помня, на какой вопрос отвечает. Они были так близко, дышали в унисон. Не касались друг друга, но чувствовали острую нужду стать одним целым. Всё, как в ее видениях. Не было больше злых слов, обид и злости, только желание принадлежать.

Алекс поморщился. От резких движений руку прострелило. Лея обхватила ладонями его лицо и спросила:

– Больно?

Его взгляд, когда он перестал бороться с внутренними демонами, не просветлел, наоборот, стал тяжелее, опасней. Даже неискушенная в любовных делах Лея поняла его значение.

Глаза в глаза, не отрываясь, без смущения и стыда, соглашаясь на всё, что будет и чего никогда не произойдет, понимая и принимая последствия, – и Алекс дотронулся до ее живота, нарочито медленно поднялся вверх, через тонкую рубашку обхватив грудь.

– Это ничего не изменит. – Последний шанс отказать ему.