Двое против ста

Слово старшего (то есть Спеца) было для подментованных беспредельщиков законом. Спец и прочие кураторы от ментовки могли под горячую руку и в морду заехать, и ребра пересчитать, но при этом надежно берегли таких, как Фадей, для разных «деликатных» поручений. Таких, о которые ментам мараться было не с руки. Но зато если «подментованные» на чем-либо попадались, кураторы их не бросали. В СИЗО им была обеспечена особая (не общая!) камера. Если не удавалось отмазать их от суда, то наказание беспредельщики отбывали в специальных зонах или больницах закрытого типа. Однако везде они находились под строжайшим контролем. Такую систему создал в начале девяностых лично Гиммлер, когда был еще только полковником управления по оргпреступности. Уже тогда Дмитрий Львович понимал, что бороться с преступностью куда удобнее и выгоднее руками самой же преступности. Проще также решать и некоторые коммерческие проблемы. Персонажи вроде Фадея не пользовались уважением в преступном мире ни среди «синих»[16] , ни среди классического рэкета-охраны. Фадей и его команда обладали большой мышечной массой, хорошо развитым инстинктом самосохранения и постоянной тягой к совершению всяких мерзостей. Их статьями были разбой с отягчающими, тяжкие телесные, изнасилования, истязания. Они одинаково боялись «чужих ментов» и представителей преступного мира, поэтому были абсолютно управляемы.

– Пошли! – дал команду Фадей, и бандиты, перемахнув невысокий забор, двинулись к постройке.

План их действий был нехитер – высадить оконные рамы, ворваться внутрь, ну а далее по обстановке. Все трое были вооружены пистолетами «Иж», разрешенными для сотрудников охранных предприятий, а также электрошокером и резиновыми дубинками. Они были всего в паре метров от вожделенного окна, как вдруг раздался оглушительный, бьющий в самые перепонки взрыв. Беспредельщики, не сговариваясь, точно по команде, взвыли. Некоторое время они ничего не видели из-за яркой, ударившей по глазам вспышки. Фадей, однако, сумел прийти в себя и сориентироваться быстрее, чем Клям и Гутенок. Успев выхватить свой «Иж», главарь выстрелил наугад в сторону окна. Однако в то же мгновение сильный удар в живот заставил Фадея согнуться и выронить оружие. Второй удар бандит получил в голову и потерял сознание. Клям и Гутенок тоже оказались на земле, получив болезненные удары по наиболее уязвимым местам своих многокилограммовых, размалеванных цветными татуировками тел.

Первым пришел в себя Гутенок. Вернувшееся зрение открыло перед ним следующую картину. Оба его старших товарища валялись в траве неподвижными тушами, а в физиономию самому Гутенку было уперто пистолетное дуло. Оружие держала в руках молодая, коротко стриженная женщина. Та самая, метр шестьдесят пять-шестьдесят восемь. Та, в отношении которой куратор приказал «зеро», но разрешил и «сто тридцать первую».

Феоктистов и Елизаветин

– Согласен с моим планом?

Ротмистр пожал плечами. Что ни говори, а мгновенно анализировать ситуацию Елизаветин способен был лучше Валерия. Потому и занимал должность начальника штаба. Суть елизаветинского плана была такова:

– Надо бросить камень. Миф про аргонавтов помнишь?

Феоктистов помнил миф лишь в общих чертах. Главный герой, Ясон, бросил в гущу наступающих вражеских воинов камень, и те, решив, что измена произошла в их рядах, перебили друг дружку. Ясон был один против целого войска. В таком же положении был сейчас и Ротмистр.

– Ты про нее раньше слышал? – спросил Феоктистов. – Про Арбалетчицу?

– Слышал. И давно. Там темная история. Арбалетчица, она же наемница. Поначалу она действовала на нашей стороне, и весьма успешно. Потом каким-то образом ее перекупили чеченцы. Подробности неизвестны, но ясно одно – эта Тюрина воевала на стороне боевиков. И не одна, а со своим мужем. Некто Валентин Лапето. Солдат удачи, бывший майор десантных войск. Был объявлен в федеральный розыск, но куда-то исчез. Наглухо. Такая вот боевая семейка.

– Как-то все это... не очень, – вновь неопределенно пожал плечами Феоктистов. – Нестыковок много.

– Согласен, – кивнул начштаба. – Сперва, еще тогда, пять с лишним лет назад, Тюрину объявили в розыск. Но очень быстро дали задний ход. Никакого розыска, гуляй, девушка. Лапето искали, но нигде не обнаружили.

– Я об этом ничего не знал.

– Ты тогда работал в другом регионе, потом отдыхал в санатории, – напомнил Елизаветин.

Это соответствовало истине.

– Поэтому... она ко мне и обратилась? – задал довольно-таки глупый вопрос Валерий.

– Не только, хотя она неплохо осведомлена о тебе, – заметно злым голосом ответил Елизаветин. – Я думаю, история такова. Ей нужны деньги... Деньги твоего молодого друга – Бена Ли, – подвел итог начштаба. – И она весьма неплохо все просчитала. Понятно, пан Ротмистр?