Двое с лицами малолетних преступников

— Какие деньги? — осторожно спросил ничего не понимающий Конов.

— Недавно на уроке Кухтин считал деньги.

Конов ничего не имел против Кухтина, фамилию которого он слышал впервые, но не перебивал.

— Может, ему на мороженое родители дали? — добродушно сказал он, раздразнивая нервную учительницу.

— Там была целая пачка в крупных купюрах.

Конов не проявлял особой заинтересованности в разговоре, слушал доброжелательно и с сочувствием. А перед глазами стояла строчка из заявления: «Один с мордой волчонка. Другой — то ли махорку в глаза, то ли бритвой по лицу!»

— …дети — вампиры, — говорила Лина.

Он вынырнул из своих мыслей, наугад спросил:

— Которые кровь пьют?

«Все с ума посходили», — с отчаянием подумал он.

— При чем здесь кровь, — сказала Лина Романовна, — это суеверия, глупости. Мы все получаем из космоса энергию, — начала она урок, — мы все — дети космоса… А есть люди, которые могут пользоваться только чужой энергией, — паразиты…

Дитя космоса Конов отчаянно пытался не потерять нить разговора.

— Они пьют, если хотите, чужую энергию. Вампиры. Энергетические.

— Я, собственно, интересуюсь Елховым, — сказал он, — на той неделе он пропал из дома, а потом нашелся…

Теперь пришел Линин черед волноваться.

— Вы думаете, из-за меня?

— Зачем так, — сказал Конов, — я ничего не думаю.

— Эти двое — кошмар, наказание!

— Почему вы все время говорите — эти двое? Сбежал только Елхов.

— Не верю, — сказала Лина, — их вообще надо разбросать по разным школам. Сбежал Елхов, а Кухтин ничего не знал? Ха-ха!

— А если их расспросить? — неудачно предложил Конов.

— Ничего не скажут! Вытаращатся вот так, — она показала, как они вытаращатся, — и будут изображать баранов.

Конов попросил ее показать приятелей. Она, конечно, не подавала вида про милицию, слова лишнего не сказала. Просто шла с широкой улыбкой им навстречу. Ребята думали, она кому-то сзади улыбается, даже обернулись.

— Здравствуйте, ребята, — запросто сказала Лина.

— Так мы уже здоровались, — напомнил Кухня, — помните, вы мне тройку поставили на уроке.

Лина поняла свою ошибку, решила ее исправить тут же.

— Почему тройку, — еще шире улыбнулась она, — я тебе поставила четверку.

— А сказали…

— Это я так сказала — устно, а в журнал поставила четверку…

— Если вы думаете, — сказал Винт, — что это мы побили лампочки в туалете, то это не мы совсем…

Лина еще не слышала про лампочки, но сразу решила — они. Виду не подала.

— Я ничего не думаю, — сказала она. — Вы домой собрались?

Ребята переглянулись.

— Домой. Нас родители ждут, — так же соврал Кухня.

— По дому надо помочь, — бодро включился Винт, — а как же…

— Настоящие мужчины! — сказала Лина. — До свидания.

Они в себя пришли не сразу.

— Заболела, что ли? — сказал Винт.

Конов торопливо распрощался с педагогом, заспешил за друзьями. Догнал их уже за воротами школы.

— Пустите меня! — первым очнулся Кухня. — Пустите меня!

Винт сопел молча и только яростно рвался из рук.

— Помогите! — блажил Кухня. — Люди!!!

Конов склонился к ним, сказал Винту:

— У меня руки заняты. Залезь ко мне в карман.

— А-а-а! — орал Кухня.

Начали останавливаться прохожие, и это придавало ему сил. Винта отрезвил невозмутимый тон Конова. Он залез в ближний к нему карман и достал милицейское удостоверение.

— Кончай, Кухня! — сказал он.

Кухня был не без сознания и тоже увидел документ. Замолк.

— Зачем вы их трогаете? — сказала женщина, отозвавшаяся на вопли Кухни.

Подошли еще двое из прохожих. В газетах то и дело писали о кражах детей.

— Вон милиция, — постращал один из подошедших, — отпустите их.

— Предъяви, — сказал Конов.

Винт показал красное удостоверение с гербом, и все успокоились.

— Это не мы, — на всякий пожарный случай сказал Кухня.

— А кто?

— Мы не знаем.

— А что, собственно, не мы?

Кухня понял, что перестарался, и туманно сказал:

— Вообще не мы…

Конов молча вел машину. Не задавал никаких вопросов, внимательно смотрел за дорогой. Это нервировало.

— Не вздумайте бегать, — предупредил он перед остановкой, — у меня ваши адреса. Домой приду. Это ведь хуже, правда?

Тихонша узнала их сразу.

— Волосы сбрил, думал, я тебя не узнаю. Мол, старуха и не видит ничего! Эх, ты-ы-ы! Вместо того, чтобы учиться, а?!

— Они? — спросил Конов.

— А то кто же?! У бритого сестра потонула. А этот, болтун, — повернулась она к Кухне, — совершенно без совести. Ограбили старуху и рады? Куда мой билет украли, а? Или я такая богатая, что мне квартиры не надо? Посмотрите, как я живу?

Они хлопали глазами и не чувствовали себя виноватыми, потому что не понимали, о чем речь. А дом Тихонши вовсе не казался им таким уж плохим. Обычный, как у Винта. Даже поновее.

Конов опять сидел за рулем, они сзади.

— Куда сумасшедшего дели?

— Он не сумасшедший, — сказал Кухня, — из него сумасшедшего хотят сделать.

— У него паспорт есть, — сказал Винт.