Двое (СИ)

Я двинул следом, но был остановлен Ромкой в темном уголке длинного коридора, что вел от входа в актовый зал.

Он обнял меня сзади, поцеловал в шею и прошептал:

— Злишься?

— Нет, смеюсь.

— Значит, недолго мне предложения ждать осталось?

— Долго. Мне нравится тебя дразнить.

— Чудовище!

— Лось упертый, — повернулся к нему лицом я. Жестко прихватил за подбородок, поцеловал в губы и подтолкнул к выходу. — Проваливай домой. Завтра в обед приезжай за мной на поле.

— А вежливо попросить? — хмыкнул Ромка, проводя пальцами по обручальному кольцу на моем пальце и затягивая в новый поцелуй. Долбоеб! Нашел место!

— Вон! — гаркнул я, вырвался и решительно от него… сбежал.

— Я пришлю за тобой Федора в два ночи! — догнал меня властный окрик.

Я пропустил его вопль мимо ушей. К черту! Сволочь властная! Раскомандовался! Я ворвался в актовый зал, принял на грудь и зажег так, что собрал вокруг нас с Димоном практически всех. Мы пели всей толпой, и неважно, что у одной половины не было слуха, а у второй — голоса, главное ведь желание и возможности, а того и другого у нас было немерено. Народ подпевал громко, не в тему, путая слова и даже песни, но нам с Димоном было все равно: он старался ради любимой, а я цеплялся глазом за обручалку на пальце и привыкал к мысли о том, что скоро она поселится на моем пальце навсегда.

Помоги мне остаться в живых,

В этой войне между мною и мною.

Тот, кто стоит у меня за спиною,

Помоги мне остаться в живых.

Один на один — это так одиноко,

Однако никто не предаст, уходя.

С годами я больше похож на подонка,

Хотя, если честно, то я негодяй.

Хотели как хуже и будет как хуже,

Болото и медленные пузыри,

Все видят того, кто воюет снаружи,

Я знаю того, кто сражался внутри.

Он помог мне остаться в живых,

В этой войне между мною и мною.

Он стоял у меня за спиною,

И помог мне остаться в живых.

====== Эпилог ======

Комментарий к Эпилог Гештальт завершен.

Эпилог выложен ради тех, кто ждал и верил, а также взрывал мне мозг, лил виртуальные слезы, капал ядом и мотивировал.

Посвящается Музу, который добился-таки своего и сделал меня счастливым)

— Паникапаникапаника.

— Серж, перестань. Здесь я невеста! Панику должна наводить я.

— Легко тебе говорить! У тебя официальная свадьба, а у меня хрен знает что!

— Я тебя щас стукну. Букетом! По заднице!

— Не надо. Задница — это мое больное место. Да и твой жених не поймет.

— Зато твой поймёт. Хотя… Судя по тому, что он стоит на единственной в ЗАГСе лестнице вниз и лицо у него, как у лося, уже понял.

— Ромка не жених, а невеста. Цветочки видишь в руках?

— Он этот букет мне подарит, остолоп нервный.

— Я не нервный! Я спокойный, как слон.

— У тебя лицо и руки, как мое платье цветом стали.

— Если ты думаешь, что я собираюсь грохнуться в обморок или свалить, то ошибаешься, — обиделся я. — А лицо у меня белое, потому что стояк каменный уже полчаса как! Ромку таким красивым никогда не видел.

Наталья подозрительно посмотрела на меня, но воткнуть шпильку не успела, потому что гости и родственники взяли ее в оборот. Я побренькал кольцами в кармане пиджака. Не ее кольцами.

…

Большой зал. Протоптанная дорожка на ковре. Стол. Дамочка стоит за ним и вещает что-то про законный брак, готовность и власть. Моя бывшая как бэ невеста и мой давний друг брачуются. Ура, товарищи! Я рад за них, но сегодня у меня есть дело поважнее, а потому я стою позади всех гостей в самом углу. Конечно же, не один. В том числе и для того, чтобы это самое «конечно же, не один» незаконно узаконить.

— Серж? — берет меня за руку Ромка. Склоняется к уху. Шепчет едва слышно. — Может, все-таки Амстердам?

— Нет, — мотаю головой я и достаю из кармана кольца.

Обручальные кольца. Обычные, платиновые, как у всех. Необычные пришлось подарить Наталье, потому что толком ответить на вопрос: — «Как ты собрался народу объяснять тот факт, что у двух мужиков обручалки такие красивые и такие одинаковые? », не смог.

— Почему здесь, Серж? — розовеет Ромка. Я улыбаюсь. Волнуется, лосяра. — Тебе так сильно хочется выйти за…

Я открываю рот в полной готовности капнуть ядом… и он поспешно исправляется:

— Жениться на мне?

— Провоцируешь? Проверяешь? — щурюсь я.

Он берет меня за руку, кладет букет на подоконник и забирает кольца, становясь серьёзным, как никогда.

— Мне важно знать, что у тебя в голове.

— Мы живём здесь, Ромка. Мы русские. Зачем нам бумажка чужой страны? Символ того, что ты принадлежишь мне, вовсе не штамп в паспорте…

— А кольца. Да, согласен. Но после того, как мы их наденем, ты со мной до самой смерти будешь, понимаешь?

— Наемных убийц…

— Чудовище мое! — тихо смеется Ромка. — Ты неисправим. Я люблю тебя.