Двое (СИ)

Прибью! Сука, блядь, да что же это такое?! Ни минуты покоя! Ни секунды! Почему мне в любимые достался этот безумный отморозок? Нет. Почему я выбрал его? Я же не дурак! Или дурак? Наверное, второе, раз терплю все его выходки, переживаю за него и люблю. Но если Серж продолжит так и дальше, то прибью. Ей Богу прибью! Зажмурюсь, чтоб в глаза не смотреть, и сверну шею. Тело сожгу в печке в бане, а пепел по ветру развею, как он и хотел. Не поленюсь, слетаю в Бразилию, заберусь в горы повыше и отправлю подальше. Чтоб адреналину хапнул по самое не балуйся.

Отражение в зеркале, возле которого я стоял, посмотрело на меня безнадежным взглядом замученного жизнью идиота. С охуенным телом и черными яйцами. Прибью! Как Серж вообще до такого додумался? Разрисовать фломастером яйца! Уму непостижимо! 35 лет мужику, а в голове тараканы размером со слона. Мальчишка, ей-Богу! Даже мой сын таких фортелей не выкидывает. Что мне с ним делать, а? Ну что?! Только я расслаблю булки, как раз — и прилетело. На ровном месте!

Я почесал свои несчастные яйца, в красках представляя, что я сделаю с Сержем, когда до него доберусь, и мой хуй немедленно встал в стойку. Блядь, белый хуй, черные яйца. Зверек неведомой породы, а не мужик. Я прищурился и напряг мышцы. Не зверек, а Зверь. И кое-кто от этого Зверя огребет по полной программе. Мало ему ночного траха в машине? Так я добавлю. Жаль, что я увидел свою боевую раскраску не в постели, а в туалете, иначе бы не торчал посреди коридора в раздумьях, а занимался бы любимым делом: трахал Сержа в хвост и в гриву. Но мой вопль смел чудовище с постели и загнал в ванную до того, как я успел его поймать.

Я подошел к двери и прислонился к ней плечом. Хорошая дверь. Жаль, что жить ей осталось недолго.

— Открывай, художник хренов.

— Не хренов, — раздалось из-за двери, — а яйцев. Или мошонков.

— Не суть. Ты на хуя меня покрасил? — подергал ручку я. Бесполезно.

— Так Пасха же. Яйца на Пасху красят.

— А чего свои не покрасил, придурок?

— Твои красивее.

Я от этого заявления покрылся испариной и потек. К черту! Хочу! Господи, кто бы знал, как я хочу выебать этого безумно красивого отморозка! Во все щели! С особым пристрастием и без каких-либо тормозов вовсе! Я отошел от двери и врезался в нее плечом.

Хрусть. Хряк.

Я вломился в ванну через повисшую на одной петле дверь и первым делом ухватил Сержа за волосы.

— Ромочка, зайка, я все исправлю, — проворковал он, глядя на меня хитрющими глазами невинного агнца.

Ага. Ну да. Конечно. Плавали, знаем! Наверняка гадость очередную замышляет. Я поймал себя на мысли, что мне чертовски интересно узнать, на что еще этот извращенец способен. В конце концов, ничего такого уж страшного он со мной не сделает, потому что иначе останется без секса. И без головы. Впрочем, первое гораздо важнее второго, ибо без головы Сержу и так неплохо живется.

— Исправляй, — сделал вид, что поверил в его добрые намерения я.

Серж прошвырнулся по мне жадными глазами, заржал, разглядев результат своих усилий во всей красе, и потянул меня в джакузи. Ладно. Я послушно уселся на небольшую ступеньку, утопая в бурлящей воде лишь по бедра, и расставил колени пошире, давая место опустившемуся между моих ног Сержу. Он протянул руку к пузырькам, стоящим на подставке, и неожиданно поцеловал меня в губы. Ага. Внимание отвлекает. Ладно. Посмотрим, кто кого и от чего отвлечет!

Я схватил его за волосы и просто-напросто сожрал. Засосал. Трахнул языком в рот. Заставил ответить и застонать. Ох уж эти мне его стоны! Серж всегда молчит до последнего, словно стесняется самого себя, но когда страсть срывает с него последние оковы, он перестает контролировать свое тело и эмоции совершенно.

— Ромка, остынь! — простонал мне в губы Серж, обнял за шею, прижался, стаскивая в воду. — Я же должен твои яйца отмыть!

— Жду не дождусь, — попытался погасить вспыхнувший в нас огонь я.

Мне это удалось лишь отчасти, так что когда Серж взял в руку мою мошонку, я сумел усидеть на месте, но облапал его шикарную задницу обеими руками, вынуждая его прогнуться. Провел пальцами по ягодицам, нырнул в щель между ними и приласкал судорожно сжимающееся колечко. Ох уж это его колечко! Серж застонал и стиснул в руке мои яйца, оттягивая их вниз. Так, как я люблю больше всего. Это выбило меня из колеи мгновенно. К черту игры! К херам!!!

— Ромка? — успел вякнуть Серж, но это было последним его членораздельным словом, потому что в следующее мгновение его рот был полон моим хуем. По самые гланды! — Р-р-р-р-р!

— Су-у-ка! — взвыл от его рычания я, цепляясь за широкие плечи обеими руками и подаваясь навстречу жадному рту бедрами.

Еще немного. Совсем чуть-чуть! Но Серж вырвал голову, прикусил мой сосок и прошелся по мне руками и губами до шеи.

— Хочу! Ромка, любимый, хочу!!!

— Чтоб тебя! — простонал я, теряя последние крохи самообладания.