Двое среди руин

Глава 15 Ночь, когда пришла любовь

      Сон не шел. Я ворочался на постели с боку на бок, в голове крутилась навязчивая мысль: плюнь на все, встань и подойди к ней. Ты мужик или кто? Ты можешь сделать все, что захочешь… И никто, даже она не станет тебя останавливать, потому что дальше уже некуда! С досады и злости ударил кулаком по краю настила. На шум встрепенулся Угар. Пес вскочил с лежака и недоуменно уставился на очаг - не мог понять причины тревоги! В углу, где спала Ната, тоже послышался шорох - она откинула полог и молча смотрела на мою сторону.

      - Спите. - Я грубо добавил, видя, что Ната не ложиться: - Спи. Нож уронил… Случайно.

      Не желая разговаривать, отвернулся к стене. Вновь наступила тишина, такая звенящая, такая тяжелая, что от нее хотелось встать и бежать, куда глаза глядят.

      - Бред какой-то…

      Я уже стал раскаиваться, что передумал уходить в свое время. Глупо насиловать природу, делать вид, что ничего не происходит. Продолжать желать женщину, жить с ней на площади в несколько квадратных метров и не иметь возможности быть с ней… Легче, пожалуй, самому спрыгнуть в пропасть, чтобы покончить со всем раз и навсегда!

      Я нервно беззвучно рассмеялся. Подумать только: на десятки, если не сотни километров вокруг, нет ни единого человека… А двое, оставшиеся в живых после самой жуткой катастрофы в истории человечества, сейчас мучаются, каждый в своем углу. От чего? Какие еще причины мешали ей отбросить все и позволить взять верх тому, что, возможно, хотела и она сама? Ведь я видел, что не был ей противен… Или, это не так? И она продолжает жить здесь только из сознания того, что некуда деться? Юная девочка… и пожилой, похотливый кобель. А ведь так оно и есть! Да пропади все пропадом…

      Бесконечная ночь никак не кончалась. Угар потянулся, встал с коврика и направился к выходу. Он ткнулся носом в полог ткани и пропал под ней. Послышался басовитый рык - пес просил открыть дверь наружу. Мне пришлось подняться… Перед тем, как выскочить, он втянул воздух. Нет, на этот раз никто не подстерегал снаружи, и он черной молнией проскользнул мимо меня на свободу. Ночной воздух был свеж - я стоял возле входа, дожидаясь пока пес прибежит обратно… Угар не возвращался - следовало догадаться, что, справив свои дела, он решил заняться ночной охотой. В этом случае ждать бессмысленно - пес вернется не скоро. Я вздохнул. Четвероного друга не мучили мои проблемы…

      Мне вдруг захотелось подняться на холм. Не так уж и давно, всего лишь в те, недавние месяцы, когда мы коротали одиночество вместе со щенком, я часто взбирался на его вершину - и там, практически в полной темноте, выискивал признаки далеких огней… Тогда меня не мучили мысли, не дающие покоя теперь. Все шло намного проще: Накормить пса. Изготовить наконечники к стрелам. Сшить одежду. Починить обувь. Да, мало ли…

      Разве, что бесконечная тяжесть. Сознание полной пустоты… И, глубоко спрятанный страх - что, если я последний? Случайно оставленный судьбой, наблюдать за агонией навеки погребенного мира? Тогда в это легко было поверить… Кругом - никого и ничего. В небе - непроглядный мрак, холодная взвесь и мерзкие щупальца-струи, прикосновений которых я старался избегать. В руинах - только смерть. Тысячи, нет, десятки, сотни тысяч неубранных мертвых тел! И каково это - понимать, что, стараясь обойти один труп, непроизвольно наступаешь на следующий? Но ведь я смог это вынести? Так почему столь тяжко сознавать, что быть одному не в пример легче, чем вместе?

      С той поры небо не стало чернее, но тьма уже не казалась столь густой. Я различал оттенки более светлого неба, в котором еще не проявились тусклые светлячки звезд, и не мерцала луна. Всего этого нет. Успокаивая Нату, волнующуюся на этот счет, я не раз задавал вопрос себе самому - а увидим ли мы их вообще? Если покров облаков, образованных взрывами множества вулканов, ракет, сдвинувшихся с места гор, рассеется только через сотни лет? Без света звезд, без солнца - разве жизнь? И разве жизнь - одиночество вдвоем?

      Резкое ощущение тревоги заставило меня мгновенно упасть и вжаться в камни. Не всегда это чувство приходило вовремя, не всегда я успевал разобраться в себе, но - когда понимал! - действовал сразу и без колебаний. Вот и сейчас, еще не видя и не слыша врага, я уже скользил по земле, словно змея, выползшая на ночную охоту…