Двое в барабане

Высказывания вождя проясняли облачный горизонт истории. Это были для Фадеева пророчества ясновидца: "Что значит построить социализм? Это значит преодолеть своими силами свою собственную советскую буржуазию".

Когда Фадееву говорили о пытках, он отвечал убежденно: "Зато у нас нет частной собственности на средства производства".

Изгнать купцов из храма

Как знаток Библии товарищ Сталин знал, что не Бог создал человека во грехе. Это были происки дьявола. Только большевики взялись вернуть мир к шестому дню сотворения и изгнать купцов из храма. Он в принципе соглашался с мнением Генриха Манна: "Черни просто хочется пограбить, обогатиться; хочется пошуметь, покуражиться, хочется убивать!"

Это был, разумеется, не марксистский, но любопытный взгляд.

Еще в 1921 году закоперщик московских событий 1905 года Леонид Красин утверждал с трибуны X партконференции, что девяносто процентов коммунистов вступило в партию, чтобы хапать, и Сталин знал, что Красин прав. Жизнь подтвердила правоту Лошади (дореволюционная кличка Красина).

Уже через девять лет после Октябрьского переворота председатель ВЦИК Авель Енукидзе не стеснялся заявлять, что живет лучше, чем жили цари.

Когда Сталину случайно довелось увидеть, как Авель втирает в мочки больших ушей заграничные духи, он засомневался в победе социализма больше, чем в восемнадцатом году при обороне Царицына. Если пролетарский писатель Горький не отказывался от особняков в Москве и Крыму, от любимых цветов из Ниццы и папирос из Египта, то что можно было говорить о партийных выдвиженцах.

У Ворошилова Контрольная Партийная Комиссия при ЦК обнаружила растрату государственных денег на сумму в 700 тысяч рублей; "всесоюзный староста" Калинин не сумел отчитаться за 185 тысяч... У других вождей тоже "текло не только по усам".

Как и Петр I, не сдерживаясь, хватая соратников за усы и бороды, Сталин кричал почти дискантом: "Новоявленные бояре забыли, как в сопливом детстве пасли коров и пахали на помещика. Забыли, сволочи, как гнули спины в смрадных цехах заводов и фабрик. А став наркомами, научились воровать. Паучье племя, испугались возмездия..."

После ареста своего генерального комиссара госбезопасности Генриха Ягоды с брезгливостью просматривал список изъятых у него вещей. Он, сумевший переиграть Троцкого, разобравшийся в философии Гегеля, становился в тупик перед полученным перечнем: брюк разных - 29 пар; гимнастерок коверкотовых 32 штуки; костюмов заграничных - 22 штуки; сапог шевровых, хромовых, ботинок - 42 пары, носков - 112 пар...

Особо отметил мерзость: 3904 порнографических снимка и "искусственный резиновый половой член".

Непроизвольно Сталин сопоставил два понятия: член ЦК ВКП(б), каким являлся арестованный, и резиновый член. Неужели умный Бухарин не понимал, куда он толкает советскую власть, выдвинув кулацкий лозунг: "Обогащайтесь!" Сталину докладывали о количестве чемоданов, с которыми возвращались из загранкомандировок красные спецы. Нахапав барахла, они не понимали, что продают партбилеты дьяволу, превращаясь в пособников империалистов.

Когда он узнал, что увенчанный им всеми возможными регалиями герой-полярник за государственный счет углубил канал Москва-Волга у своей дачи, - перестал приглашать в Кремль.

Мещанство разъедало партию, как весенний паводок разъедает лед. Многим хотелось урвать от жизни кусок пожирней. Сталин надеялся на молодых. Весной 1935 года обращался к выпускникам военной академии: "Мы, вожди, пришли к власти бобылями и такими останемся до конца, потому что нами движет исключительно идея, а не стяжание".

Покончив с НЭПом и завершив коллективизацию, Сталин надеялся навсегда разделаться с внутренней буржуазией. Но она вылезала из любой щели, как те гады в повести Булгакова "Роковые яйца".

Естественно, писатель имел в виду другое, но объективно именно красный луч профессора Персикова рождал все новые полчища партийных перерожденцев.

В том, что жизнь должна улучшаться, у Сталина сомнений не возникало: "Не улучшается жизнь - это не социализм, но даже если жизнь улучшается из года в год, но не укрепляется основа социализма, неизбежно придем к краху".

Фадеев знал о "ленинской скромности" товарища Сталина и не показывался ему на глаза в новой бобровой шубе и собольей шапке. Был он похож в ней на Шаляпина с картины Кустодиева. Ни о каком перерождении речи быть не могло, просто захотелось пустить пыль в глаза кой-кому из писательниц.

"Если Фадеев клюнул на шубу, пусть даже без буржуазной подоплеки, то чего ждать от других", - думал Сталин и срывал зло на секретаре Поскребышеве.

Дело дошло до того, что ему стали сниться дурацкие сны: будто ночью в нижнем белье он пытается удержать створки Спасских ворот. В них ломится многотысячная толпа обуржуазившихся коммунистов и беспартийных. В щель ворот Сталин видит знакомые лица наркомов, маршалов, орденоносных артистов и прочих перерожденцев.