Двое в лодке

– На самом деле с точки зрения науки падают вовсе не звезды, – сказал я, решив блеснуть эрудицией. – Вообрази себе комету. При многократном прохождении ее по своей орбите ее ядро распадается, в результате чего появляются мельчайшие частицы. Они врезаются в атмосферу нашей Земли со скоростью более чем 60 километров в секунду. В процессе трения о воздух они сгорают в земной атмосфере, отчего и образуется так называемый «звездопад».

– Да?

Судя по всему, научная справка не вызвала у Марины особого восторга.

«Конечно, – подумал я с недовольством, – куда приятней думать, что это действительно сгорают звезды, а не какие-то гребаные песчинки от ядра кометы…»

– Может, выпьем вина? – предложил я.

Она кивнула, и я, выудив из пакета бутылку, принялся возиться с пробкой. Марина покосилась на мой перочинный нож, но ничего не сказала.

– За тебя, – произнес я, поднимая пластиковый стаканчик.

– За нас, – добавила Марина, и мы, коснувшись нашими «бокалами», выпили.

– А теперь… Держи, – сказал я, протягивая ей бархатистую коробочку. – Надеюсь, с размером угадал.

Марина расширенными глазами смотрела на подарок, и в какое-то жуткое мгновенье вместо своей любимой я увидел ее отца, нагло ухмыляющегося и отвратительно пахнущего потом и табаком. Я протягивал ему руку, а он с презрением смотрел на меня, словно раздумывая – плюнуть мне на ладонь или просто сразу дать в морду…

Рот наполнился слюной, горькой и вязкой, и я почувствовал себя канализационной трубой, пропускающей сквозь себя всякое дерьмо.

Да.

Именно дерьмо.

Дерьмо все это. Дерьмо ваш занюханный поселок, дерьмо ваша лодка, воняющая рыбой, дерьмо ваша «Улыбка», от которой во рту так дерьмово… и вообще. Дерьмо все на свете.

«Сейчас она скажет, что не может принять от меня такой дорогой подарок. Тогда я выброшу это кольцо в море. А потом…»

«А потом – ее, Марину. Следом за колечком», – прошелестел ненавистный голос, и я зажмурился.

– Какое чудо, Витя.

Я открыл глаза, гадая, не ослышался ли я.

Колечко было на ее безымянном пальчике и сидело на нем словно влитое, а прохладный лунный свет играл бликами на благородном металле.

– Оно просто замечательное, – призналась Марина, любуясь подарком. – Это что? Неужели бриллиант?!

Я кивнул, чувствуя, что краснею.

– Спасибо, Витя.

Она чмокнула меня в щеку и перевела взгляд в сторону берега.

– Ну, поехали? Сегодня дождь обещали. Смотри, и ветер усилился…

«Куда поехали?» – заторможенно подумал я.

«На берег, – терпеливо пояснил внутренний голос. – Она пойдет на дискотеку. А ты будешь сидеть на берегу, ждать утреннего автобуса. Пойдет дождь – залезешь под сгнившую лодку, как помойный пес. А вздумаешь припереться на дискотеку, получишь по яйцам».

– Ты не поняла, что означает мой подарок? – тихо спросил я.

Марина беспечно пожала плечами, словно я спросил ее, который час.

– Ты меня любишь, – ответила она после короткой паузы. – Разве не так?

– Я хочу тебя забрать отсюда.

Марина опешила.

– Как это «забрать»? Я тебе что, запасные брюки, что ли?

Я почувствовал, как в висок что-то кольнуло. Будто острие булавки проткнуло тонкую кожу.

– Я не понимаю, при чем тут брюки. Мы любим друг друга. Почему мы не можем быть вместе? У меня есть где нам жить. Мы подыщем тебе институт. У тебя будет работа. Я буду рядом с тобой. А что тебя ждет в этой дыре, Марина?

– Дыра? – возмутилась она. – Я родилась в этой дыре. И я знаю, куда мне поступать. На экономический факультет Политеха, в Краснодаре. И с работой мне папа поможет.

– Не сомневаюсь, – как можно спокойней ответил я, с ужасом ощущая, как внутри меня, медленно расправляя кривые лапы, просыпается нечто уродливое и отвратительное, нечто такое, что можно увидеть разве что в ночных кошмарах. – Вероятно, твой папа и жениха тебе подберет?

– Куликов, ты специально хочешь, чтобы мы поссорились? – холодно спросила Марина.

Она сняла с пальца кольцо.

– Не думай, что, если сделал мне дорогой подарок, тебе все позволено.

При виде того, как она протягивает мне колечко, у меня защипало в глазах.

– Я так не считаю, родная. Я хочу, чтобы ты была счастлива, – пробормотал я, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. – Пожалуйста, надень его обратно.

– Я надену его, если ты будешь честным со мной, – сказала Марина, глядя на меня в упор.

– Разве я когда-нибудь врал тебе? – с недоумением спросил я. Обида выжигала нутро, словно каленым железом.

– Не знаю.

Я зачарованно глядел, как она бесцеремонно перебрасывала мой подарок из ладошки в ладошку, будто в ее руках было не дорогущее кольцо с бриллиантом, которое обошлось мне в девять с половиной тысяч рублей, а обкатанный морем камушек.

– Так ты ответишь? – настойчиво спросила она.

– Конечно. Задавай любой вопрос.

– Я хочу знать правду про твоих родителей. Про твоих настоящих родителей, – подчеркнула Марина.

– Я же говорил тебе.

– Да, ты говорил. Ты рассказывал, что они погибли в аварии. Но у меня другие сведения, Витя.

Я непонимающе уставился на нее.

– Какие у тебя могут быть сведения? И как мои мертвые родители могут повлиять на наши чувства?! Я ничего не понимаю!

Марина вздохнула.