Двое в лодке, не считая Олега (СИ)

Понравилось ли ему? Ну, во-первых, он сейчас будет кушать пафосные «домашние» пельмешки с индейкой, а не липкое говно по акции. И это было главной причиной, почему он вообще согласился. Или нет?

Вообще-то было больно. Егор даже не ожидал. Паша, хоть и говорил, что первые пару-тройку раз было тяжело (именно тяжело, а не «ай-блять-пиздец-больно-прекрати!») под ним всегда сладко постанывал и даже сам с удовольствием насаживался, и потому Егор весьма удивился степени ада, что развернулся в его заднице.

Слава растягивал его пальцами, сказав, что хочет всё сделать сам, растягивал долго, и в какой-то момент стало очешуительно-приятно, Егор поймал волну, понял, в чём соль, и даже решил, что он готов.

— А сейчас потерпи. — Мучитель обнял его сзади за плечи, фиксируя жертву рожей в постель, и начал проталкивать свой член.

Егор почти сразу ощутил разницу. Если на входе ещё было приемлемо, то глубже начались американские горки.

— Стой-стой-стой-стой! — запричитал он, вытягивая руку назад и цепляясь за бедро Вильмана. — Всё, стой!

— Ещё только половина, — «утешил» тот. А затем толкнулся ещё.

Егор заскулил-зашипел и дёрнулся было вверх, да вот незадача, Вильман оказался сукой крепкой, и даже тяжёлой, и вырваться не дал.

— Тише, тише… — зашептал он Егору на ухо.

А Егор застонал обречённо, уже чуть не плача:

— Ну всё, пусти…

— Ш-ш-ш… тише, мой хороший, — обжёг страстный шёпот на ухо. — Просто потерпи.

Егор застонал и уткнулся носом в простыни. Просто потерпи? У него в заду всё огнём горит, а этот говорит «просто потерпи»?!

На следующем толчке Егор вскрикнул и несчастно захлюпал носом.

— Больно… вытащи, мне больно…

— А мне охуенно.

Егор не понимал, каким макаром у него встал в тот момент.

Не понимал, когда лежал, утирая слёзы, пока Вильман стирал собственную сперму с его спины, мыл горячими полотенцами, а затем ласково целовал голые плечи, нашёптывая что-то очень лестное и очень глупое.

Не понимал и сейчас, когда жопа уже зажила, а от воспоминаний о том, как его бескомпромиссно сношали, почти насиловали, удерживая за плечи, хотелось залезть себе в трусы и подрочить.

Понравилось ли ему? О да. Хотел бы он повторить? Боже, конечно, нет.

«Наверное, я тоже своего рода извращенец», — решил он для себя вечером, открывая вкладку с соответствующим порно.

Глава 2

Олег освоился довольно быстро. Он оббегал все уголки в квартире, нашёл всё, что плохо лежало, стащил это в кучу в своей клетке и устроил себе королевское ложе, куда вошли оборотки-черновики с тестами интеллекта и исправлениями Владиславы Иванны, какие-то салфетки и даже носовой платочек.

Ещё этому великовозрастному чудиле понравилось копаться у Егора в волосах, пока тот смотрел сериалы, лёжа на коврике на полу. Егор был не против. И массаж, и Олегу занятие.

Как ни странно, он за две недели на нормальной еде не набрал, а даже схуднул. Это заметил Вильман, которому были высланы нюдсы из ванной в новеньких белых трусишках, а потом и без.

«Метаболизм заработал, — прокомментировал он подсохшую и оттого весьма рельефную тушку, щёлкнутую в зеркало. — Ты очень красивый».

Егору реакция папика понравилась, и он расщедрился на разговор.

«Это нормально, что у меня стоит на наш первый раз?».

«Это когда ты мне на глазах у таксиста глубокую глотку сообразил?».

«Нет, это когда ты мне очко порвал (злой смайлик)».

«Что именно тебе понравилось?» — Сообщение пришло через пару секунд.

«Не знаю, — Егор задумался, смотря на то, как вверху экрана отображается «Слава пишет…». Когда он сам взялся печатать ответ, Вильман наоборот затих. — Понравилось, что не могу вырваться. Что ты делал всё, как сам хочешь. Ещё понравилось думать, что ты меня мучаешь за вознаграждение».

«То, что больно было, не понравилось, — добавил он. — Но постфактум…»

Вильман молчал с минуту, хотя сообщения были прочитаны.

«Как же сладко я тебя выебу в следующий раз».

Егор ощутил себя раздвоившимся: дырка испуганно поджалась, а член радостно дёрнулся. Он помолчал.

«Давай только так, чтобы я сидеть потом смог».

«Мне пора, малыш, мама зовёт».

«А мама знает, что ты трахаешь мальчиков?».

«Мама знает всё».

Егор фыркнул и заблокировал экран. Так недолго и антисемитом стать.

Жека приехала в среду. Принесла винище, шоколадки, свою пижамку с черепами, обследовала квартиру и задружилась с Олегом.

— Променял Гошана на Олега, — фыркала она. А затем добавляла: — И слава богу, наверное.

«Слава Славе уж в таком случае», — подумал Егор.

Они с Жекой пол вечера молча доделывали свою часть проекта про никотиновую зависимость, потом заколебались и сели смотреть гейские фильмы.

— Бесит, что они не будут вместе, — злилась Жека, элегантно пригубливая винца из бокала и, разумеется, проливая часть себе на пижамку.

— Это ещё почему? — Егор вместо сцен страстного секса поглядывал в телефон. Мама писала что-то про огурчики. Надо что-то придумать, чтобы она не узнала…

— Потому что даже Голливуд считает, что геям и лесбиянкам счастье не положено.

— Глубокомысленно, — хмыкнул Егор. — А с чего ты взяла?

— Ну ты видел хоть один фильм, где они были счастливы в конце?

— Мм. «Я люблю тебя, Филлип Моррис»?