Двое в новом городе

Итак, я ухожу из общежития и отправляюсь подыскивать себе комнату. Наконец-то избавлюсь от надоевшего мне звяканья тарелок в столовой, где изо дня в день все та же мясная похлебка, и зловоние тухлой брынзы не будет меня преследовать. Смогу подумать и о семейном очаге, как мне советуют знакомые женщины.

Дни бегут за днями, а про следствие ничего конкретного не слышно. С Векиловым изредка вижусь в молочной. Он все такой же нервный, беспокойный, но служебных разговоров со мной не заводит. Полагаю, молодой Масларский вылетит из города, а Карлик за махинации угодит в тюрьму.

Я и думать перестал о нашей бригаде, которая вознамерилась перевоспитывать «морально травмированного» парня. Жизнь внесла свои поправки, и, наверное, понадобится немало времени, пока страсти улягутся.

Я почти не вижу Драго и его жену. Об их присутствии напоминают лишь утки, которые по-прежнему крякают во дворе общежития. Драго небось ох как разочарован случившимся, но утешать его я не собираюсь. Их дочка Виолета, как я слышал, работает в теплице. Там сейчас вызревают помидоры.

Комнату можно снять в Восточном квартале, возле Марицы. Там, на месте прежней деревушки, понастроили множество одноэтажных домов, а при них огороды, палисадники и все такое прочее.

Июньским вечером, когда комары тучами несутся со стороны реки, я завернул туда порасспросить насчет комнаты. Если честно признаться, очень меня злило самодовольство, исходившее от этих дворов и огородов. Думаю, это от моего нигилизма, неустроенности в жизни. Может, я считал бы совсем иначе, сооруди я себе здесь домик с хозяйством, как это делают энтузиасты-обыватели. Что ж, снимаю перед ними шапку, воздавая должное их поистине муравьиному трудолюбию. В самом деле, улицы здесь пока не вымощены, но большинство домиков кирпичные, с крылечками. Дворы огорожены, торчат стебли подсолнечника, почти возле каждого дома виноградники, только что обработанные медным купоросом.

Я поинтересовался, где тут дом номер сорок восемь. Сразу же собралось несколько женщин, принялись объяснять. И так они меня запутали, что пришлось изрядно поколесить, пока отыскал этот дом.

Слава богу, он мне понравился с первого взгляда. Выбелен в отличие от других, и на крыше приделан флюгер — деревянный петух. Сразу виден рачительный хозяин. Вообще-то я боялся таких, потому что они заставляют квартирантов входить в дом в одних носках.

Я остановил «зил» в ближайшем переулке, с трудом выбрался из кабины. За день я здорово намотался, и сейчас не было сил даже прикрикнуть на детвору, моментально облепившую грузовик. Эта любовь к технике, охватившая молодое поколение, причинила мне уже немало неприятностей.

Подхожу к деревянной калитке дома номер сорок восемь и поверх нее заглядываю во двор. Розовые блики заходящего солнца переливаются в оконных стеклах. Мой будущий хозяин стоит во дворе, спиной к калитке, выгребает из бадьи жидкий цемент и размазывает между деревянными планками — цементирует площадку перед домом. Судя по его сноровке, это ярко выраженный энтузиаст-обыватель, безмерно преданный своему имуществу. Я приближаюсь к нему с большой почтительностью, негромко кашляю. Увлеченный делом, энтузиаст меня не слышит. Его дом должен стать образцовым, а это как пить дать отразится на плате за квартиру.

— Добрый вечер, — говорю я.

Мой будущий хозяин заботливо размазывает остатки цемента и только потом поворачивается ко мне ответить на приветствие. Это смуглый крепыш, лысый, с черными усиками и лучезарным взглядом.

— Чем могу служить? — спрашивает он.

На меня так и повеяло ресторанным духом. И к тому же я сразу его узнал: это с ним мы пререкались насчет разбавленного водой вина. И поверите, было даже как-то приятно опять увидеть эту физиономию. Он, впрочем, прикинулся, будто не признал меня, снова повторил свое: «Чем могу служить?» — и почесал мизинцем нос. Я понял, что судьба свела меня с деловым человеком. Он предложил присесть на скамейку, подождать, пока он закончит цементировать площадку. Я сел, осмотрелся кругом, очарованный розовым сиянием заката.

Домик одноэтажный, окна изнутри завешены газетами, чтобы не выгорала мебель. Сбоку от дома видна еще пристройка и водопроводная колонка. За колонкой огород: фасоль, чеснок, огурцы, редиска… Часть двора отгорожена проволочной сеткой, за ней пищат цыплята. Мне пришла на память народная песня: «То мне мило, мило и дорого, что весна с собою несет…» Я гляжу вокруг и словно бы впитываю зов земли. Хочется жить и жить. Этот цыплячий писк взволновал меня до слез — ведь и я уроженец села.

Мой будущий хозяин уже моет руки под краном. Он, конечно, узнал меня, но все еще притворяется, будто не помнит того скандала в закусочной. Я ловлю на себе его подозрительный взгляд. Только высокая плата за комнату сможет его успокоить.