Двое в пути. Записки Белого Лиса

Вопрос застал меня врасплох. Я ведь никогда раньше не задумывался о природе наших отношений с Никой и тут впервые понял, что в них нет никакой корысти. Даже если она полюбит кого-то другого, мои чувства не изменятся. Не сказать, чтобы подобная перспектива сделала меня счастливым, но её счастье всё равно было на первом месте. Да я умереть готов за то, чтобы ей было хорошо, неважно, со мной или без меня. Я с удивлением посмотрел на ожидавшего моего ответа учителя и неожиданно для себя осознал, что он мне так же дорог, как и моя малышка. Его жизнь для меня важнее моей собственной. Откровение было шокирующим. Испытывать подобные чувства по отношению к любимой женщине – это, по-моему, нормально. Но при чём тут Макар? Мы же даже не родственники. Да и ничего сексуального в нём нет от слова совсем. Ну да, он меня учит всяким премудростям, но это ещё не повод, чтобы за него умирать. Однако именно это я и чувствовал.

– На самом деле ты не сомневаешься в своих чувствах,– прервал мою рефлексию учитель,– ты её по-настоящему любишь.

– Знаешь, Макар,– я смущённо потупился,– мне здорово повезло, что ты оказался таким чутким и понимающим, что у меня нет нужды выбирать между вами. Я бы, наверное, не смог. Вы мне одинаково дороги: и ты, и Ника.

– В том-то и дело,– едва слышно пробормотал учитель и вздохнул так горестно, словно я зачитал ему приговор, а не признался, что он мне дорог.

И снова эта странная метаморфоза, словно мой могущественный гуру вдруг как-то сжался и постарел, в его глазах появилось уже знакомое мне затравленное выражение. Я уже и раньше такое видел, но причина его страданий до сих пор оставалась для меня загадкой. А ещё эта таинственная фраза.

– Что случилось? – я с тревогой уставился в полные непонятной боли глаза.

Макар смутился и отвернулся к озеру. Теперь в свете костра мне был виден только его профиль, похожий на профиль хищной птицы. Нос с горбинкой напоминал острый птичий клюв, шапка чёрных волос была похожа на взлохмаченные перья, и наброшенный на плечи тулуп – словно сложенные за спиной крылья. Ну чисто нахохлившийся ворон. Чёрный ворон. Эти два слова, такие обычные и, в сущности, ничем не выделяющиеся произвели на меня эффект удара током, примерно так же меня шарахнуло, когда Макар показывал мне точку на ладони для выведения его из летаргического сна. Паззл внезапно сложился в осмысленную картинку. И это был тот самый невысказанный вопрос, на который я теперь получил ответ.

– Я звал тебя Чёрным Вороном,– прошептал я как будто во сне.

Макар встрепенулся и резко повернулся ко мне лицом. В его взгляде была такая смесь надежды и отчаяния, что у меня мурашки побежали по спине.

– Ты правда думал, что я не догадаюсь? – улыбка на этот раз далась мне с трудом.

Какая-то неведомая сила подняла нас обоих на ноги и бросила в объятья друг к другу.

– Я очень надеялся, что догадаешься,– тихо произнёс мой гуру, а ещё мой давний друг и собрат по выбранному жизненному пути, моя вторая половинка, что ближе всех людей на земле. Так вот почему я привязался к этому человеку почти мгновенно, просто мы с ним – одно сознание.

– А почему Белый Лис? – я уже немного пришёл в себя, и мне сделалось любопытно. – Вот ты действительно похож на ворона, но я-то ничем не напоминаю лису.

– Ты всегда был очень хитрым и дальновидным, как старый матёрый лис,– Макар растроганно улыбнулся,– да ещё эта твоя лисья улыбочка. А Белый – это из-за седой пряди, похожей на кончик лисьего хвоста.

– Странно, когда я плыл на остров, никакой седины у меня не было и в помине,– я недоумённо покачал головой,– этот подарочек преподнес мне Спас, когда я прощался с жизнью на обломке скалы в ледяной воде.

– Без лисьего хвоста я тебя ни разу не видел,– Макар ободряюще похлопал меня по спине. – Мистика, однако. Идём домой, твоя милая уже заждалась, наверное, по пятому разу ужин разогревает. Ты сегодня неплохо поработал.

– Я сегодня стал собой,– моё самонадеянное утверждение прозвучало, скорее, как вопрос.

– Пока не стал,– Макар украдкой вздохнул,– ты ведь на самом деле ничего не помнишь, просто догадался. И не нужно,– добавил он уверенно,– оставайся таким, каков ты сейчас.

20 декабря

Несколько дней после озарения, постигшего меня в результате экспериментов моего изобретательного гуру, я летал в облаках, пребывая в состоянии, близком к лёгкому опьянению. Это когда хочется петь, а не спать или блевать. У меня реально было ощущение, что я наконец обрёл свою семью и стал целым. Только через неделю до меня начало доходить, что это обретение в комплекте с пряниками принесло мне и кровоточащие раны от кнута. Ведь тогда выходило, что в прошлом воплощении я покончил с собой. Да, Макар распространялся на эту тему очень осторожно, но и не отрицал такой вероятности, причём весьма немалой, судя по тому, сколько времени я не перевоплощался.