Двоедушники

Знала я Лёху давным-давно, с самых первых моих дней в роли «сестры» питерской надзорной дружины. Когда Марецкий был простым дружинником, а потом старшим группы, иногда я оказывалась с ним в рейдах. Он никогда не подводил, не подставлял, а если я, зазевавшись, подставлялась сама, он принимал меры, и было несколько эпизодов, за которые я была ему по-настоящему благодарна. Но была у него одна поганая черта, из-за которой глаза бы мои на него не глядели. Правила существовали для него только тогда, когда они приносили пользу ему лично. А с тех пор, как он пошёл вверх по карьерной лестнице, быть начальником стало для него удовольствием. И теперь он просто тащился от себя в роли начальника и стража законности и правил. Если раньше он запросто мог, например, избить кикимору, или запугать до чёртиков, или применить запрещённый препарат, когда это было ему на руку, то теперь ему куда больше на руку было строжайшим образом соблюдать все законы и предписания. И нещадно карать подчинённых за то, что совсем недавно легко позволял себе. Если буквальное исполнение законов разрушало чью-то жизнь, его это не останавливало.

Его общую въедливость и придирки ещё можно было терпеть, но когда Марецкий, став начальником дружины, уволил Эрика и сломал всю налаженную систему помощи кикиморам, это уже вытерпеть было невозможно. Конечно, то, как работала система Эрика, несколько отличалось от того, как она должна была работать по правилам и законам, но результаты-то были отличные! А кого это интересовало? Только не карьериста Марецкого.

И уж точно, Марецкий был последним из питерских дружинников, с кем я хотела бы увидеться после долгой разлуки.

Сейчас мне всё же хотелось бежать к нему бегом, чтобы быстрее опознать ту самую неприятность, которую он привёз, и не пустить её к нам на территорию.

Но Никита шёл медленно, и мне пришлось подстроиться под его размеренный шаг.

Пока мы шли от дровяного сарая к бараку, Марецкий вылез из машины и стоял, озираясь по сторонам и щурясь от яркого солнца. Видок у него был неофициальный: удобные форменные берцы и куртку – правда, без опознавательных эмблем – разбавляли голубые джинсы, местами вытертые добела.

Заметив нас, Марецкий довольно улыбнулся и приветственно взмахнул рукой.

– Здорово, Ладка! Как ты?.. Привет, Корышев!

Мне показалось, он хотел ещё что-то сказать, но не успел. На крыльцо вышел немного помятый и взлохмаченный Эрик.

Марецкий повернулся к нему:

– Ну, здравствуй, Эрик Генрихович!

Эрик сдержанно кивнул и внимательно уставился на гостя.

Марецкий подошёл и протянул руку.

Эрик помялся немного – то ли для вида, то ли и правда сомневался, стоит ли оно того, – но потом всё-таки протянутую руку пожал.

– Какими судьбами? – поинтересовался Эрик почти равнодушно. – Затеял внезапную инспекцию?

– Да ты что, Малер? Это же не моя территория, – засмеялся Марецкий.

– Вот это первое, что пришло мне в голову, – обронил Эрик.

– В смысле?

– В смысле – не перепутал ли ты территории, – пояснил Эрик, с трудом сдержав зевок.

– Ну, что ж ты со мной так? – усмехнулся Лёха, качая головой. – Врагом меня считаешь?

– Я тебе войну не объявлял, – отозвался Эрик. – Но и друзьями мы вроде как не становились… Впрочем, это неважно. Согласись, ситуация странная. Когда такой большой начальник приезжает на чужую территорию без сопровождения местных дружинников, это вызывает вопросы…

– Мне не нужно сопровождение местных дружинников, если я не на службе. Никаких проверок, Малер, не напрягайся. К тому же я и так в курсе, как вы тут устроились. Здешние ребята проверили вас за это время вдоль и поперёк. Нарушений нет, да и вообще они на вас не нарадуются – говорят, местной дружине от вас только помощь… Нет, я здесь исключительно частным образом.

– В гости, что ли? – равнодушно уточнил Эрик.

– Да.

– Вот не знаю даже, что тебе на это ответить, – пожал плечами Эрик. – Вроде как не положено прощаться с гостями, не напоив чаем на дорожку, но мне что-то очень хочется поступить именно так, как не положено.

– Так чай у вас всё-таки предлагают? – простодушно улыбнулся Марецкий. – Но не мне?

– Как-то так, да, – согласился Эрик.

Марецкий повернулся и пошёл к своему внедорожнику. Я решила, что он сейчас сядет и уберётся восвояси, но вместо этого он открыл заднюю дверь и подал кому-то руку, а затем и вторую.

Из машины неловко вылезла, почти что свалилась со ступеньки в руки Марецкого невысокая худенькая девушка в стёганом лыжном костюме. Обеими руками она прижимала к себе крошечного младенца в ярком комбинезоне с капюшоном. Марецкий убедился, что девушка твёрдо стоит на ногах, отпустил её и достал с заднего сидения большую спортивную сумку.

Приобняв девушку за плечи, Лёха повёл её к нам.

– Меня можете не поить, но, если вас не затруднит, ребята… – начал он.

– Проходите в дом, – коротко проговорил Эрик и пошёл вперёд.

Мы с Никитой побрели сзади, замыкая процессию.

Эрик провёл всю компанию на свою половину, подставил девушке стул:

– Раздевайтесь и ребёнка разденьте – здесь жарко. Малыша положите на кровать, так будет удобнее…