Двоедушница (СИ)

Костя тогда сказал мне, что в тела животных вселяются души наших умерших близких, друзей или родственников. И всё это было абсолютно нормально, обычная болтовня двух друзей. Он так вписывался в обстановку моего дома, как будто всегда был его частью. Не то, что сейчас, когда всё перевернулось вверх тормашками.

Я проснулась от скрипа входной двери. Костя всю ночь провёл у меня, а сейчас вернулся с прогулки с Севером.

— Доброе утро!

— Разве оно доброе!? — сквозь зубы отозвалась я. Хотя, возможно, у ржавой трубы каждое утро доброе, потому что именно ржавой трубой я себя и чувствовала. Каждый квадратный сантиметр моего тела налился тяжестью, а каждая косточка при движении скрипела не хуже моей входной двери.

Подождав, пока я умоюсь, Костя попросил меня раздеться. Вчера я как-то так спустила на тормозах всю эту историю с душем и прочее, но сегодня это уже было как-то странно, что ли.

— У меня есть кое-что от боли, — пояснил он, показывая на небольшой свёрток у него в руке. — Это тебе поможет скорее поправиться.

Я прикрыла грудь волосами, стараясь не смотреть на синяки, которые, кроме как серобуропацарапаными, назвать больше никак нельзя было. Мне казалось, что только за вчерашний вечер я похудела килограмма на два.

От прикосновения его шершавых пальцев мне было щекотно и больно одновременно. Костя всё мазал и мазал меня чем-то холодным, скользким и вонючим, что я всё больше начинала сомневаться в эффективности его действий. Однако минут через десять, когда всё высохло и впиталось, я почувствовала просто райское облегчение.

— Что это? — спросила я, морща нос.

— То, чему тебе не помешает научиться.

На больничном я оставалась почти до конца октября, хотя стараниями моего личного врача, я поправлялась гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Вещи постепенно становились на свои места, хотя в душе я понимала, что так, как прежде уже не будет никогда.

Костя прикладывал титанические усилия для моего, так сказать, обучения. Параллельно он рассказывал мне о себе. Оказывается, он родился в Словакии, в месте под названием Новая Седлица.

Его родители работали в местном заповеднике, которому родители Игоря оказывали финансовую помощь. Их семьи дружили, поэтому и отправили Костю учиться вместе с Надей в частную школу сюда к нам. Игорь учился на старших курсах фармакадемии, и присматривал за ними.

Он говорил, что способности передаются по крови, иногда пропуская поколение или даже поколения. Значит, в моей семье тоже был кто-то, как я.

Иногда, слушая его, я старалась взглянуть на всё это со стороны — магия, способности, превращения. Полное безумство! Не то, чтобы я думала, что одна такая, просто людям было свойственно многие вещи воспринимать как данное, особенно эгоистам.

Читая фантастику, которой битком был набит мой книжный шкаф, я думала, что если мы не видим чего-то, или не можем объяснить, это вовсе не значит, что его не существует. В бога же верят и в силу молитвы тоже. Так чем оборотни и ведьмы хуже?

— А вампиры существуют? — как-то спросила я. Костя долго смеялся над этим, но так и не ответил.

— В мире много всего существует, — только и сказал он.

Макс звонил по два раза в день. Мне казалось, что он немного ревнует к Косте, с которым столкнулся через день после аварии, когда привёз мне гостицы от всего коллектива. Скажем так, химии между ними не возникло.

Он упорно не признавался, что с моим мотоциклом, прикрываясь тем, что много работы, и у него нет времени как следует его осмотреть.

Моих скромных знаний, впрочем, хватало, чтобы предположить про сломаное зеркало и подножку, погнутую лапку переключения передач, забитый до отказа грязью фильт бензонасоса, и огромное количество царапин.

Денег на ремонт у меня всё равно не было, поэтому думать об этом и об убытках в виде пропитаного маслами рюкзака, выброшеного на помойку, можно было не раньше марта.

Когда я могла уже более-менее ходить без нецензурных выражений, Костя вытаскивал меня на улицу в любую погоду. Он говорил, что я слишком эмоциональная, и именно к эмоциям мои способности и привязаны. Это, по его мнению, необходимо было исправить.

Если был сильный ветер, например, он хотел, чтобы я это изменила, или сменила его направление. В дождь он толкал меня в лужу, надеясь, что это поможет. Я злилась, и грязная вода фонтаном била ему в лицо, либо проезжающая машина обрызгивала его с головы до ног. В конечном итоге я немного простудилась, и наши занятия пришлось перенести в помещение.

— Знаешь, в чём твоя проблема? — сказал Костя, вытираясь полотенцем. Очередная бутылка пепси, которую он хотел, чтобы я сдвинула со стола, приговаривая при этом, что двигать надо не бутылку, а заставлять воздух двигать её, выстрелила крышкой в потолок, покрыв сладкой пеной всё вокруг. — Ты либо неуверена в себе, либо бросаешься в крайности, и дествуешь эмоционально.

— Какой ты проницательный! — проворчала я.

— Знаешь, когда ты говоришь, ты же не задумываешься, как это сделать, а просто делаешь это. Так и здесь: почувствуй её, придай ей форму, направь туда, куда ты хочешь.