Двоедушница (СИ)

— Ну, что вы так на меня смотрите? Да, я его убила! Туда ему и дорога! И остальным тоже!

— Посмотри на себя! — Она протянула мне небольшое зеркало в позолоченной оправе. — Ну же!

— И что я должна в нём увидеть? — рассмеялась я, скорчив рожицу, и взяла зеркало. — Свет мой, зеркальце, скажи…

Как только я поднесла зеркало к лицу, слова застряли в горле. Лицо в отражении было моим, то есть те же губы бантиком, маленький нос, брови домиком, но не глаза. Глаза… Глаза нечеловеческие переливались как морские волны под ярким солнцем, вот только солнце было чёрным, и в глубине той морской пульсировала тьма.

"Убийца" — смехом отдался у меня в голове голос Витольда.

Глава 16. Горькое, солёное, сладкое.

Антикварные часы на прикроватной тумбочке в спальне показывали половину четвёртого дня. Игорь тихо посапывал. Толик вправил ему кость сразу же, как мы привезли его домой. Этот жуткий звук ещё долго мерещился мне в тишине ночи. Пережитая им травма и боль отступали под действием "Облика", и хоть он всё ещё находился без сознание, уже не стонал во сне и выглядел намного лучше.

Второй раз я наблюдала за ним после принятия " Облика", и второй раз не наблюдала изменений в его лице. Странно, но ничего кроме привычных чёрных волос, аккуратных ушей и длинных пальцев, никаких видимых метаморфоз, никаких проявлений его другого лица. Не знаю, может у мужчин это было по-другому, или же в отличие от меня у него не было других форм и обличий. Счастливчик!

— Может, пойдёшь поешь? — шёпотом спросила Екатерина Павловна, тихонько просунувшись в дверь.

— Я не голодна, спасибо, — так же шёпотом ответила я.

Когда она ушла, я поправила сползающее одеяло и уже, наверное, в сотый раз погладила Игоря по волосам и лицу. Как же больно было снова видеть его в таком состоянии! Как же больно было осознавать, что это снова произошло по моей вине, хоть и косвенной, но всё же моей!

Вчера я могла его убить. Разорвать на мелкие кусочки так же, как и некроманта, просто поддавшись темноте, живущей во мне. Я говорила себе, что никогда не поступила бы так с ним, но в глубине души я знала, что вчера я могла поступить так и не только с ним. Темнота пришла, и я приняла её с распростёртыми объятиями, войдя в раж от той свободы, которую дала мне необузданная дикая сила, власть и могущество.

Если бы это случилось, если бы я позволила этому случиться, я бы убила себя. Если это случится, если я позволю этому случиться, я убью себя! Нет! Я убью себя раньше, чем наврежу Игорю или кому бы то ни было ещё!

Игорь зашевелил пальцами, щюрясь отвыкшими от света глазами.

— Родной, — прошептала я, прижимая его ладонь к своей щеке, — ты вернулся ко мне!

— Я тебя и не оставлял, — запустив пальцы в мои волосы, ответил Игорь. — Даже во сне я был с тобой, родная!

— Мне очень жаль твою машину, — сказала я.

— Она же тебе даже не нравилась, — улыбнулся он.

— В её нынешнем состоянии она нравится мне ещё меньше, — улыбнулась я в ответ.

Его разноцветные глаза светились такой нежностью и любовью. Как же я смогу рассказать о том, что случилось? Даже при одной мысли об этом у меня сжималось сердце!

Игорь привстал, и я тут же спрыгнула со стула, подкладывая ему подушки под спину, чтобы ему было удобнее сидеть. Всё же он был ещё слаб.

— Не вставай, родной! — Я поспешила убрать его одежду, к которой он потянулся. — Я принесу тебе всё, что ты хочешь!

— Нина, я не инвалид, и вполне могу сам…

— Нет! Пожалуйста, Игорь! Позволь мне поухаживать за тобой! Пожалуйста! — взмолилась я.

Игорь растерянно посмотрел на меня. Беспокойство и подозрение скользнули по его бледному лицу, но всё же он согласился. Приоткрыв немного окно, чтобы пустить свежего воздуха, я вышла из спальни, закрыв за собой дверь, чтобы его никто не беспокоил.

Спустившись на кухню, я быстро сделала салат из свежих овощей и пожарила омлет на сливочном масле. Обед был, конечно, так себе, но парочка тостов с вареньем и крепкий чёрный кофе без сахара, как Игорь любил, немного улучшат его, а вечером можно будет заказать что-нибудь из ресторана, если он захочет.

Съев всё скорее из вежливости, чем из-за голода, Игорь всё-таки встал и направился в душ. Я хотела и там ему помочь, но его аргументы в пользу самостоятельности и недопущения столь детского отношения к его зрелой мужественной персоне всё же были приняты мной, и я отступила, оставив его одного.

Перед уходом Екатерина Павловна всё-таки ухитрилась пропихнуть в меня немного еды. Скрестив пальцы, чтобы не вырвать, я отправилась искать Игоря. Естественно он был в гараже, тоскливо осматривая то, что ещё вчера было блестящей чёрной Ауди.

— Она была достойной и верной немкой, — попыталась пошутить я, ожидая в ответ что-то вроде "Ага! Ты не любила её, потому что она была немкой! Рассистка!", но ничего подобного не было, и когда Игорь повернулся ко мне, я поняла, что его тоска была не по машине, а по мне.