Двоедушница (СИ)

Я опустилась глаза. Не знаю, может, мне нужно было сказать, что мне стыдно, или, что я напугана, или просить прощение за то, что сделала, ведь это была я, не одержимая кем-то или чем-то, а именно я. Но мне почему-то казалось, что сейчас должен говорить он. Принимет ли он меня такой, или же нет? Сможет он любить меня такой, или же это слишком сложно для него?

— Ты знаешь, что происходит с теми, кто пытается уничтожить некромантов? — задумчиво спросил Игорь и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Они сходят сума. Энергия, которой питают свою магию некроманты, взрывается в момент их смерти, тем самым вызывая страшное проклятье. Оно и сводит сума.

— К чему ты мне это рассказываешь?

— К тому, чтобы ты знала, чем всё могло для тебя закончиться.

— Но не закончилось же!

— Да, не закончилось, и мне страшно представить почему. Страшно, потому что я могу только догадываться о том, на что ты способна, в то время как Витольд уже об этом знает. Страшно, потому что тогда он не остановится не перед чем, чтобы добраться до тебя. Страшно, потому что я боюсь, что не смогу тебя уберечь.

Я отвернулась, пряча слёзы. Вот значит, какая на вкус была безысходность — горькая от признания правды и солёная от слёз, потому что я поняла, что Игорь решил сражаться. Решил давно, окончательно и бесповоротно.

Я вроде как должна была вздохнуть с облегчением и радостью, что он не отвернулся от меня, но разве я могла радоваться тому, что придёт следом?

Чем больше я об этом думала, тем больше в этом убеждалась. Тогда в мае, когда Игорь накаркал нам войну, что мы имели? Мы имели Орден, столетиями уничтожавший всех, кто владел искусством магии; мы имели их лидера, по слухам одержимого двоедушниками и коллекционировавшего их лохматые головы.

А что мы имели теперь? Теперь мы имели просто психа и могущественного ведьмака по совместительству, одержимого сделать мою голову венцом своей коллекции или ещё чего похуже, убивающего любого на своём пути, имеющего в союзниках медведей-перевёртышей и некромантов.

И пусть я была законченным пессимистом, если не верила, что кто-нибудь в здравом уме захочет к нам присоединиться кроме тех, кто уже и так был обречён из-за знакомства с нами. Игорь, однако, не желал об этом слушать.

— Ты ставишь вопрос ребром, — сказал он, когда мы все собрались в гостиной за столом, и я озвучила свой воодушевляющий прогноз. — Конечно, если предлагать всем умереть, то переговоры обречены на провал.

— То есть лучше соврать?

— Ниночка, врать нам не нужно, — вмешалась Екатерина Павловна. — Нужно просто грамотно преподнести сложившуюся у нас ситуацию, чтобы те, с кем мы будем говорить, смогли увидеть, что дело гораздо сложнее, чем кажется. В конце концов, каждый преследует свои цели, а альянс с нами может быть полезен для кого-нибудь.

— И некроманты, и перевёртыши поступили так же, приняв предложение Витольда, — вставил Костя.

Пренебрежительно фыркнув, я вышла покурить во двор. Значит, никто не разделял моё мнение. Ну и пусть! Это было не существенно, потому что моя цель была только моей, и то, на что я была готова пойти, чтобы достичь её, было только моей заботой.

— Непривычно видеть Игоря в роли дипломата, правда? — Костя вышел следом за мной. Его старания я оценила, но шутка вышла так себе. — Это так забавно наблюдать, как вы спорите по каждому пустяку, — продолжал он. — Выглядит так, будто вы танцуете, периодически меняясь партиями.

— Да уж, — улыбнулась я. — Точнее и не скажешь.

— Я так не спросил, кстати, как ты держишься после всего произошедшего.

— Нормально, — соврала я.

— Нина, я тебя знаю, и нормально у тебя никогда не бывает!

Костя действительно хорошо меня знал, причём знал ещё, когда я была весьма и весьма далека от магии в том виде, в котором знала и владела ею сейчас, не говоря уже о прошлой жизни.

— Не знаю, — выдохнула я. — Много всего в голове: плохого, очень плохого, ещё хуже. Я всё жду, когда все начнут шарахаться от меня, избегать, вообще смотреть по-другому…

— Но по-другому смотришь только ты на себя, — перебил он. — И я не буду даром тратить время и воздух, пытаясь переубедить тебя, а скажу лишь то, что по моему опыту монстры, к которым ты себя причисляешь, бывают разными, и среди них тоже могут быть хорошие.

Я внимательно посмотрела на Костю, впечатлённая его словами. Забавно вообще, как у нас с ним всё сложилось. Помню, было время, когда мне казалось, что рядом с ним я странным образом становилась лучше.

Конечно, он правильно делал, что не пытался меня переубедить, но его слова натолкнули меня на одну мысль, и я просто не могла не провести параллель между той аварией, которую мне устроил Игорь ещё в самом начале нашего с ним знакомства, и аварией, в которую попал сам Игорь благодаря некроманту.

В первом случае Костя сделал то, что должен был, чтобы мне помочь, то есть превратился в медведя. Я ведь тогда тоже в какой-то степени посчитала его монстром. Во втором случае уже я стала монстром, чтобы не дать убить другому монстру Игоря. Так, может, я утрировала?