Двойная честь

– Со мной попробуй, – ухмыльнулся пафариец, сверкая крупными белыми зубами, и показал Корту свое оружие – большую широкую саблю особой формы – с раздвоенным острием и несколькими кольцами, что крепились на лезвии с тупой стороны.

Шип напряг руки, ноги, готовясь к нешуточной схватке, и чуть прищурил глаза – ему тут же открылся свет врага – ровное голубоватое сияние. «Не прошибаем, как скала, – мелькнула мысль, – но здесь, – молодой человек увидал пульсирующее зеленоватым огнем пятно на щеке чернокожего великана, – здесь слабое место. – Он плохо защищает голову…»

Больше поразмышлять не получилось – пафариец с грозным ревом бросился на Корта и обрушил на его голову свой страшный, звенящий кольцами и горящий темно-алым пламенем, клинок.

Шип не стал отбивать – попросту увернулся, отпрыгнув в сторону. Но противник хоть и был велик и тяжел, а в ловкости не уступал – вывернул руку с саблей и опять рубанул. Снизу вверх, наискось, желая взрезать Корту правое подреберье. Молодой человек успел поймать смертоносную сталь в перекрестье рубцов и спасти свой бок, но от мощного удара парня отбросило в сторону – в колючие заросли терновника.

Товарищи пафарийца что-то одобрительно закричали, призывая вожака кончать с врагом.

Тот, зловеще ухмыляясь, уже занес саблю над барахтающимся в кустах Кортом, но тут кто-то с оглушительным девичьим визгом обрушился на пафарийца с древнего валуна и вонзил сталь тонкого и короткого меча ему в шею.

Вожак, хрипло зарычав, крутнулся вокруг своей оси и рухнул на землю.

– Чего разлегся? – сквозь зубы прошипела Корту Майя и протянула ему руку. – Подъем! Еще много работы!

Пафарийцы, увидав смерть своего вожака, гневно заревели и кинулись на Шипов, потрясая саблями и копьями.

– Но-но! – проорала Майя. – По очереди!

– Аха! – отозвался, выпрыгивая из-за того же камня, кошак Или.

Он бросился в атаку, устрашающе рыча на весь лес.

Тут Корт кое-что вспомнил и встряхнул руками, отправляя в налетающих врагов шары из света. Они ударили двух первых воинов в грудь и вошли в их тела. Пафарийцы запнулись и остановились, изумленно раскрыв глаза. Потом вдруг выронили оружие из рук, схватились за сердце, захрипели и повалились в мох.

Корт, довольно выкрикнув «ага!», послал в нападающих еще с дюжину световых шаров. Это было так легко делать – сложил по-особому пальцы, чтоб на их концах собралось достаточно пламени, и пульнул в человека. Шары влетали кому – в грудь, кому – в голову. И исправно валили недругов с ног. Майе и Или почти ничего делать не пришлось.

– Волшба! Волшба! – заорали перепуганные пафарийцы и кинулись прочь от места битвы, с треском ломая по пути мелколесье.

Или кинулся вдогонку.

– За ними! – рявкнул Корт и сорвался за кошаком, но через минуту вдруг обнаружил, что ноги его странно ослабли… как и руки… как и все тело.

Молодой человек упал на колени, уперся руками в землю. Но тут и руки подогнулись в локтях, и он повалился на бок. Голова стала неимоверно тяжелой и ткнулась затылком в душистый мох.

– Ты что это? – спросила, подбегая, Майя. – Тебя ранили? – принялась ощупывать Корта: плечи, спину, грудь.

– Я вроде… перестарался… со светом, – прошептал Корт, не имея сил полной грудью вздохнуть. – Как же холодно, – его забила сильная дрожь.

Тут на поле боя явились, звеня шпорами, доспехами и мечами, запыхавшиеся гвардейцы Авроры.

– Что? Где? – начал спрашивать капитан.

– Пафарийцы туда удрали, – показала Майя. – Догоните их. А то шляются по лесу всякие головорезы.

– А с ним что? – кивнул рыцарь на Корта.

– Порядок, – отозвался молодой человек, постепенно приходя в себя. – Просто здорово устал: бегал, прыгал, дрался.

– Понял. Ладно. За мной, ребята! – приказал капитан гвардейцам и кинулся дальше в чащу, доламывая тяжелыми рыцарскими сапогами то из ельника, что не доломали прытко отступившие пафарийцы.

* * *

Майя отцепила от широкого пояса фляжку, протянула Корту:

– Хлебни водички.

– Водички? – переспросил молодой человек, искоса глянув на девушку.

– Да, водички! – резко ответила рыжая, потом добавила, чуть спокойнее. – Ты бледнее снега. Что это? Болеешь?

Корт с наслаждением напился. Вода была прохладной и вкусной и сияла теплым золотым светом. Этот свет – Шип почувствовал – разлился в его теле свежими силами. Полегчало, и в голове прояснилось.

– Родниковая?

– Конечно, – пожала плечами Майя, присаживаясь рядом с молодым человеком на мох возле камня. – Из того родника, что в нашей священной роще…

Пока Корт наслаждался водою, девушка прошлась по полю боя и осмотрела пафарийцев – всех тех, кого свалил Шип.

– Ты их убил, – прошептала она. – Все мертвы. Но как? Ни ран, ни крови. Неужели только из-за того, что ты на них руками махал?

– Это я в них светом кидался.

– Это как?

Теперь молодой человек хмыкнул:

– Это так, как получалось.

Майя нахмурилась и надула губы:

– Не хочешь говорить, ну и не надо. Упрашивать не стану.

Побурчав, подошла, села рядом у камня, с наслаждением вытянула ноги на мягком мху.

Корт вернул ей фляжку.

– Так ты ответь: болеешь? – вновь начала расспросы Майя.

Шип отрицательно мотнул головой.