Двойная игра

Ей внезапно пришло в голову, что вообще не нужно было брать его. Последнее время она была пассивна, как никогда. Она позволила Корду и Этану манипулировать собой и даже вовлечь себя в помолвку, которая просто не могла закончиться свадьбой. После возвращения Корда она стала настолько безвольной, что отдалась течению событий и воле случая. Она никак не влияла на происходящее.

Пришло время действовать самой.

Она повернулась и бросилась к машине Торпа. В вены поступал адреналин, сообщая ей скорость и смелость, невероятные в нормальных условиях.

Она слышала, как Корд ее окликнул, слышала его шаги за спиной. Неужели он шел за ней? Все может быть. В конце концов, его дед почти приказал ему жениться. Если Корд ее настигнет, ей опять придется вернуться к крыльцу, где Дейланд и Камилла все еще размышляли о слабостях младшего поколения.

Ей было почти жаль эту пару. Не так должны были они узнать о Дэйзи. Но в этом был весь Этан — хищник, единственной целью которого было причинять людям боль.

— Эшлин, постой! — Корд приближался.

Она побежала еще быстрее. Ей вовсе не улыбалось остаться здесь и быть представленной Уэям как Монро. Она также не хотела бы услышать, что они скажут, когда узнают, что Уатт женился на Кендре Монро.

Машина Этана медленно ехала по окружной аллее. Эшлин ухватилась за ручку дверцы, распахнула ее и вскочила внутрь.

Она мельком увидела лицо Корда через окно, прежде чем захлопнула дверцу.

— Скорее! — закричала она. — Давайте выбираться отсюда!

Этан отжал педаль газа, машина летела на предельной скорости.

Холли обернулась и взглянула на Эшлин своими холодными оценивающими карими глазами.

— Если вы хотите, чтобы Корд вас догнал, мы должны немного подождать. Ему потребуется время, чтобы дойти до гаража и выбрать одну из его машин.

— Я не хочу, чтобы он меня догнал! — сказала Эшлин в изнеможении. — Этан, не могли бы вы меня отвезти… — Она помедлила. Она не хотела, чтобы Этан встретился с Кендрой. Неискушенная девочка могла выдать тайну своего замужества. — К ближайшей автобусной остановке. Мне нужно еще кое-что сделать до того, как я поеду домой.

— Конечно. — Этан с улыбкой кивнул.

Новости, поразившие Уэев как гром с ясного неба, и его бегство с Холли значительно улучшили его настроение.

— У Корда дочь, а вы ее мать, — бесстрастно констатировала Холли, все еще уставившись на Эшлин. Эшлин кивнула. Она могла сколько угодно рассказывать о Рейлин, но к чему все это? Пусть Корд расскажет, если ему захочется. Она подозревала, что он не станет рассказывать. Его признание могло только все запутать. Холли обернулась к Этану. — Ты, по-моему, получил удовольствие, сообщив эти новости семье.

— Они имели право знать, — сказал Этан с чувством собственной непогрешимости. — Я изменился, Холли. Я больше не верю в то, что нужно что-то держать в секрете или скрывать от людей. Нужно быть честными и открытыми. Мы должны всегда говорить правду. — Он прокашлялся. — Если бы мы придерживались этого курса, подумай, все было бы по-другому.

Холли ничего не говорила. Она слушала.

Слушала и Эшлин. И чем дальше заходил Этан в своих излияниях по поводу таких добродетелей, как честность, правдивость и открытость — качеств, которыми, по его заявлению, он в полной мере обладал, — тем сильнее в ней вскипала ярость.

Гнев нарастал. В ее мозгу теснились неясные образы и воспоминания, слова совета и предупреждения. Мягкий голос Этана вводил ее в состояние задумчивости и снова возвращал к реальности. Он говорил, что искренность и уравновешенность являются непременными предпосылками любви и удачной совместной жизни.

Возможно, если бы он не начал сентиментальный монолог о своей горячей любви к детям, Эшлин держала бы свои мысли при себе и молча вышла бы из машины, когда Этан притормозил у остановки.

Но его последние слова окончательно взбесили ее и довели до точки кипения. Она слышала, как он чернил Скотти Кларкстона. Она помнила о его бессердечном отказе уплатить обещанную награду приюту, где находили прибежище дети, помнила, как он использовал Дэйзи в качестве оружия против Уэев. Это был не тот человек, который мог тепло относиться к детям.

А она уже отказалась от роли пассивного наблюдателя. Она твердо решила, действовать.

— Прежде чем я уйду, — Эшлин предусмотрительно открыла дверцу машины, чтобы в случае чего путь был свободен, — я хочу сказать, что, после того как я услышала ваши слова о честности, доверии и порядочности, я решила сделать их своим девизом. С этого момента я всем буду говорить только правду.

— Хорошо. Очень хорошо. Теперь выходите и садитесь в автобус, — нетерпеливо проговорил Этан.