Двойная наживка

– Видишь ли, Чарльз, это было сделано, как ты просил. Мы прервали нашу обычную программу, чтобы включить тебя в объявление о мемориальном турнире, посвященном памяти Дики Локхарта. Чтобы позже настроиться на эффектную концовку.

– Шестнадцать чертовых полицейских машин, Иззи, – похоже было на то, что они совершают рейд в поисках наркотиков, а не посещают рыболовный турнир.

– Но это и не выглядело так, будто мы их пригласили.

– О, нет, – сказал Чарли Уиб. – Вы поступили лучше. Вы внедрили их в одиннадцать миллионов домов наших зрителей.

Дьякон Джонсон ответил:

– Мы уже заплатили за спутниковое время, Чарльз. Я думаю, ты реагируешь слишком болезненно.

Уиб нетерпеливо поежился в то время как парикмахер приводил в порядок его кустистые светлые брови. Он подумал: может быть, Иззи прав, может быть, полицейские машины – не так плохо. Может быть, зрителям даже будет любопытно, в чем дело, и это поднимет наш рейтинг.

– Могу я его ввести? – спросил дьякон Джонсон.

– Конечно, Иззи.

Со стрижкой Уиба было покончено. Он дал парикмахеру сто долларов и отправил его домой. Уиб оглядел себя в зеркале и спрыснул одеколоном «Старая приправа».

Потом он подошел к платяному шкафу и выбрал костюм бледно-малинового цвета, один из своих любимых. Он надевал блестящие яркие брюки, когда дьякон Джонсон вернулся с упомянутым грешником.

– Да, ты крупный малый, – сказал Уиб.

– Должно быть, – ответил человек.

– Дьякон Джонсон утверждает, что ты слепой.

– Не совсем.

– Ну, конечно, не совсем, – сказал преподобный Уиб. – Ни одно чадо божье не бывает совершенно слепым, во всяком случае, в духовном смысле. Его глаза – твои глаза.

– Чертовски приятно это сознавать.

– Как твое имя, грешник?

– Меня зовут Скинк.

– Что это такое, скандинавское имя, что ли? Скинк. – Уиб нахмурился. – Ты не будешь возражать, Скинк, если сегодня у тебя будет библейское имя? Скажем, Джеремия?

– Конечно, не буду.

– Это великолепно.

Преподобный Уиб был обеспокоен тем фактом, что у человека волосы были заплетены в косицу, и знаками он показал дьякону Джонсону эту озабоченность.

– Волосы останутся, – сказал Скинк.

– Ну, это не так уж плохо, – вмешался дьякон Джонсон. – По правде говоря, он выглядит, как один из этих Оукриджских Мальчиков.

Чарли Уиб согласился на уступку.

– Мистер Скинк, я думаю, вам сказали, в чем будет состоять ваша работа. У нас будет репетиция в костюмах примерно через двадцать минут, но я хочу вас предупредить: настоящее шоу совсем другое, оно проходит гораздо более эмоционально. Вы когда-нибудь раньше бывали на телесеансе с исцелением?

– Нет.

– Люди кричат, вопят, пускают слюни, дрожат, падают на пол. Это радостный, очень радостный момент. И чем лучше вы играете свою роль, тем радостнее он будет.

– Я хочу знать, – сказал Скинк, – я действительно буду исцелен?

Преподобный Уиб отечески улыбнулся и смахнул ниточку с отворотов малинового пиджака.

– Мистер Скинк, есть два типа исцелений. Один из них – физическое откровение, другой – духовное. Никто, кроме самого Господа, не может предсказать, что случится сегодня днем – возможно, это будет подлинное чудо – но, по крайней мере, я обещаю, что ваши глаза будут исцелены в духовном смысле.

– Но это поможет мне пройти тест на получение шоферской лицензии или нет?

Чарли Уиб слегка кашлянул.

– Дьякон Джонсон упомянул, что мы выплачиваем вознаграждение наличными?

Ровно в пять часов передавалось специальная программа «Иисус в вашей гостиной» через спутниковое телевидение по всей сети СТХ. Это был прямой эфир. Сияющий и собранный преподобный Чарльз Уиб появился за своей розовой гипсовой кафедрой и пригласил всю Америку в живописное и дружеское новое сообщество на Озерах Ланкеров, штат Флорида.

– Мы особенно восхищены тем, что к нам присоединились сотни наших сестер и братьев во Христе, которые взяли на себя труд прилететь сюда, чтобы разделить с нами события этого волнующего дня. Благодарим вас всех за вашу любовь, ваши молитвы и вашу лепту... Вы все видели, что Флорида – это райский уголок, место покоя, раздумий, где славная работа господня прославляется благодарной природой...

Камера номер один была повернута к небу.

– Поглядите теперь вверх, когда я беседую с вами, – сказал преподобный Уиб, – орлы парят над этим прекрасным новым Элизиумом!

Парившие в небе птицы не были орлами, они были обычными коршунами, промышляющими индейками. Но операторам было дано строжайшее распоряжение избегать крупных планов.

Камеру номер два направили на аудиторию – чопорные, самодовольные, внимательные лица, все, кроме одного мужчины, сидевшего в первом ряду. Он не аплодировал. На нем был плохо подогнанный костюм из искусственного шелка, «акульей кожи», потертая соломенная шляпа и черные очки. Он не выглядел счастливым солдатом Христова воинства. Скорее походил на Чарльза Мэнсона, накачанного стероидами. Камера два ненадолго задержалась на его лице.

Чарли Уиб не обращался к нему в течение двадцати минут.