Двойная наживка

При наличии подвесного мотора всего в шесть лошадиных сил, потребовалось гораздо больше времени, чтобы объехать каналы, но к середине дня они добрались до места, о котором им сказал Скинк, — на дальнем западном конце Озер у причала номер семь. Планировщики Чарли Уиба еще не добрались до этого места, поэтому берега здесь оставались голыми и представляли собой белые кучи вырытой из каналов земли и ила. Канал заканчивался у старой земляной дамбы, отделявшей пышную насыщенную водой Флориду «Эверглейдса» от бетонной цивилизации. Чарли Уиб оттеснил ее к краю. Это был последний предел.

Джим Тайл и Эл Гарсия выбрали для себя номер семь, предсказывал Скинк. Для других окунеловов это место было слишком скудным, бесплодным и слишком удаленным.

Гарсия подтолкнул «скиф» к берегу, а Джим Тайл вышел и собрал несколько охапок сухих веток остролиста из кучи, оставленной бульдозерами. В лодке под брезентом было спрятано три деревянных корзины из-под апельсинов, которые они привезли из Харни в своем мусоровозе. Гарсия связал корзины вместе, а Джим Тайл запихал в щели сухие ветки. Вместе они спустили корзины на воду. С помощью лески Эл Гарсия измерил глубину и убедился, что она равна тринадцати футам. Он отметил тайное место, поставив там на берегу две пустые банки из-под пива «Будвайзер».

Это был дом Квинни, пока она находилась вдали от своего.

— Самый старый трюк на свете, — сказал Скинк полицейскому две ночи назад. — Эти большие хоги любят препятствия. Они лежат в кустах невидимые, всасывая миног. Если найдете завал из сучьев, найдете и рыбу. Постройте такую запруду из сучьев и выиграете на турнире.

Таков был план.

Джим Тайл и Эл Гарсия спокойно занимались своим делом. Других лодок здесь не было видно.

Однако был частный вертолет.

Но братья Тайл не побеспокоились поглядеть вверх, потому что он пролетел только раз.

Но одного раза было достаточно, чтобы пилот Денниса Голта мог сделать пометку на карте. Потом он полетел назад радировать об этом своему боссу.

В тот же вечер после дня подготовки к соревнованиям настроение среди окунеловов у причала колебалось от неуверенности до полного уныния. Ни один не поймал ни единого окуня, хотя никто из рыболовов не признался в этом. Соблюдение тайны было больше, чем вопросом самолюбия, — это давало право на участие в соревнованиях. Если под вопрос ставилась сумма в двести пятьдесят тысяч долларов, дружба в течение всей жизни и братское доверие ценились не больше плевка. Никто не делился своими сведениями, никто не сравнивал свое мастерство с умением и навыками партнеров и соперников. Секретами не делились. В результате никто не понимал размеров бедствия, которое заключалось в безрыбье и название которого было Озера Ланкеров. Обшаривая берега озер, несколько рыболовов набрели на мертвых годовалых окуней и тайком стали обдумывать причины их гибели: среди таковых были утечка азота, сброс в воду фосфатов, цветение водорослей, пестициды. Однако, не наличие мертвой рыбы, а отсутствие живой беспокоило участников турнира. По мере того, как день шел к концу, их оптимизм убывал. Они были лучшими рыболовами страны и понимали толк в плохой воде: сразу могли ее определить, если встречали. Все утро пытались выявить наличие рыбы с помощью своих звукоулавливающих устройств — «соноров Хэммондсбердз», но все, что они могли уловить — это глубокое серое безмолвие и пустоту. Берега были однообразно крутыми, дно плоским, а озера безжизненными. Это обеспокоило даже Денниса Голта, хотя у него в рукаве был припасен козырной туз.

С наступлением темноты рыболовы вернулись к лодочному причалу и обнаружили транспаранты, громкую музыку в стиле «кантри» и воздвигаемые прямоугольные подмостки — в одном конце розовую кафедру, в другом доску для подсчета очков. Вся сцена утопала в свете юпитеров, и операторы СХТ проверяли освещение. Над кафедрой висел плакат, на котором красными буквами было написано:

«Иисус в вашей гостиной — в пять часов!»

Над доской для подсчета очков стояло синими буквами на таком же плакате:

«Озера Ланкеров объявляются местом прохождения Мемориального турнира, посвященного памяти Дики Локхарта Мемориал Басс Блатерс Клэссик». Под всеми углами, доступными камерам, были развешаны и расставлены вывески разных спонсоров, которые дали свои деньги на выплату большого приза.

Как только все лодки окунеловов вернулись к причалу, преподобный Чарльз Уиб затрусил к центру сцены с микрофоном без шнура.

— Добро пожаловать, спортсмены! Приветствую вас!

Усталые рыболовы ответили невнятным бормотанием.

— Понятно, что сегодня рыбачить было тяжело, но не огорчайтесь! — орал Чарли Уиб. — Господь говорит мне, что завтра будет потрясающе удачный день.

Системы громкоговорителей усиливали энтузиазм проповедника, и рыболовы улыбались и аплодировали, хоть и не очень энергично.

— Да, сэр, — сказал Чарльз Уиб. — Я говорил с Господом нынче днем, и Господь сказал: — Завтра будет удачный день. Завтра хоги будут голодны!

Дьюк Паффин заорал:

— Он сказал, чтобы мы использовали звуковые приманки или резиновых червей?