Двойная наживка

За это время публика вибрировала, пребывая во влажном и слезливом умопомрачении. Как и предсказывал Уиб, толстые женщины падали в обморок направо и налево. Взрослые люди вопили, как младенцы.

Преподобный Уиб подал знак кивком, и двое молодых дьяконов в голубино-белых костюмах вывели на сцену слепого.

— Ты, бедный заблудший грешник, — сказал Уиб. — Как тебя зовут?

— Джеремия Скинк.

— Ах, Джеремия!

Аудитория разразилась ревом.

— Джеремия, ты веришь в чудеса?

— Да, брат Уиб, — ответил Скинк, — да, я верю.

— Ты веришь, что Господь сегодня здесь, на Озерах Ланкеров?

— Я верю, что он с тобой, — сказал Скинк, повторяя строки, выученные на репетиции.

— И, Джеремия, ты веришь, что Господь следит за своими чадами?

— Он любит нас всех, — ответил Скинк.

— Итак, давно ли ты слепой?

— Итак, некоторое время, — ответил Скинк.

— И врачи махнули на тебя рукой?

— Абсолютно, преподобный Уиб.

— И ты тоже махнул на себя рукой, не так ли, брат?

— Аминь, — сказал Скинк, и тут миникамеру направили на его очки. Он злился на себя за то, что позволил облачить себя в эту соломенную шляпу и шелковый костюм.

Преподобный Уиб коснулся платком своего лба и возложил пухлую розовую руку на плечо Скинка.

— Джеремия, — сказал он торжественно, — в этот славный тропический день, который Господь послал нам, в день, когда наши христианские спортсмены снимали в этих древних первобытных водах урожай, дарованный им фортуной, в такой день воля Божья такова, чтобы ты стал снова зрячим. Ты должен увидеть великолепие солнечного блеска и его небеса, и захватывающую дух красоту семейного сообщества горожан. Тебе бы хотелось вновь стать зрячим, Джеремия? Тебе хотелось бы видеть снова?

— Можешь побиться об заклад на свой зад, что хотелось бы, — сказал Скинк, слегка отклоняясь от сценария.

Брови преподобного Уиба поползли вверх, но он не утратил боевого запала.

— Джеремия, — продолжал он. — Я собираюсь просить этих добрых христиан, которые будут нашими свидетелями на Озерах Ланкеров, взяться за руки. Вы все здесь дома. Положите свои библии и соедините руки, в том числе и те, кто находится в своей гостиной. И я сам возьму тебя за руки, Джеремия, и вместе мы обратимся ко всемогущему Иисусу и будем умолять его благословить тебя даром зрения.

— Аминь, — сказал Скинк.

— Аминь, — ответила толпа.

— Даруй этому грешнику зрение! — обратился преподобный Уиб к небесам.

— Зри! — завопила толпа. — Зри! Зри!

Скинк вопреки себе вошел во вкус лицедейства.

— Взгляни на меня, почувствуй меня! — завопил он.

— Взгляни на него! Почувствуй его! — ответили зрители. Это была странная и совершенно новая строчка, но она хорошо звучала.

Торопливо преподобный Уиб попытался вернуть молитвенное пение в обычное русло проповеди.

— Господь, спаси этого несчастного грешника!

Как черепаха, внезапно пойманная на шоссе, преподобный Уиб втянул шею, подтянул конечности и заморгал глазами. Этот транс длился целую минуту до того, как он снова разразился речью. Воздев руки над головой, он объявил:

— Это время грядет! Иисус нисходит в вашу гостиную!

Аудитория, охваченная восторгом, ждала. Миникамера была так близко, что можно было сосчитать все поры на носу Чарли Уиба.

— Джеремия? — сказал он. — Повторяй за мной:

— Иисус, дай мне увидеть твое лицо!

Скинк повторил.

— Иисус, дай мне увидеть свет солнца!

— Иисус, дай мне увидеть свет солнца! Иисус, дай мне увидеть чистую христианскую благость нового творения, Озер Ланкеров.

— Да будет так, — сказал Скинк.

— Господь сказал, — объявил Уиб, — Джеремия, мой дорогой брат во Христе, сними очки!

Скинк снял свои солнцезащитные очки и положил их в карман костюма. Дрожь ужаса пробежала по рядам сидящих. Скинк не разрешил гримершам поработать над своим лицом. Миникамеры быстро отодвинули.

Отводя глаза, преподобный Уиб проблеял:

— Джеремия, ты действительно исцелился?

— O да, брат Уиб.

— И что ты видишь?

— Великого человека в малиновом костюме.

Зрители зааплодировали. Многие лихорадочно выкрикивали хвалы небесам.

Скромно сияя, преподобный Уиб продолжал:

— И, Джеремия, над моей головой находится вывеска — эта вывеска была невидима для твоих глаз только несколько минут назад. Скажи нам, что на ней написано!

Здесь была ключевая реплика Скинка, в этот момент включали прямой эфир. Так как устроители предполагали, что Скинк все-таки не прозреет после исцеления, его попросили выучить содержание плаката и притвориться, что он читает.

На плакате было написано: «Озера Ланкеров представляют Турнир памяти Дики Локхарта» Мемориал Басс Бластерс Клэссик».

Но Скинк собирался произнести совсем другие слова в микрофон.

Чарли Уиб ждал несколько секунд, которые показались ему долгими…

— Джеремия?

Скинк поднял глаза к плакату.

— Джеремия, пожалуйста, — сказал Уиб. — Что написано на этом плакате?

— На нем написано: «Выжми мой лимон, детка».

Горячее колкое молчание пало на сцену. Лицо преподобного Чарльза Уиба исказилось от ужаса. Его рот так и остался открытым, а блестящие коронки во рту сильно щелкнули, но никаких прочувствованных одухотворенных слов он произнести не мог.

Слепой великан с мясистым лицом начал плакать.